Экология и экономика все больше переплетаются между собой — на местном, региональном, национальном и глобальном уровнях, — формируя сложный комплекс причин и следствий.
Экология и экономика все больше переплетаются между собой — на местном, региональном, национальном и глобальном уровнях, — формируя сложный комплекс причин и следствий.
Экономика и экология как области знания — очень разные науки. Первая относится к гуманитарной сфере, к общественным наукам, вторая еще недавно была в глубине круга естественных наук. Первая имеет всецело прикладной характер, большинством людей она воспринимается как самая приземленная практика; вторая причисляется к фундаментальным наукам и лишь в последнее время приобрела заметное прикладное значение. Экономика — большая самостоятельная наука, а экология по сравнению с ней по всем показателям научной мощности еще недавно казалась какой-то второстепенной частью общей биологии.
Деятельность человека стала источником и причиной еще одного свидетельства тесной связи экономики и экологии — их общего, не только совпадающего, но и взаимообусловленного экономического и экологического кризиса во многих больших регионах планеты, в том числе и в нашей стране. Отчасти этот кризис — проявление эффекта бумеранга. Он говорит о том, что связи между экологией и экономикой, между природой и человеческим обществом не только позитивны, но и содержат острые противоречия. Прежде чем их обсуждать, рассмотрим, что представляет собой современная экология.
О противоречиях между этими двумя сферами человеческой деятельности придется много говорить. Они коренятся прежде всего в своеобразии отношения человека к природе: животные только приспосабливаются к окружающему миру, а человек кроме этого еще и приспосабливает окружающий мир к себе. С момента изготовления первого примитивного орудия он уже не довольствуется данностью природных вещей и сил и начинает вводить в свой обиход предметы, материалы, вещества, находящиеся за пределами естественного биологического круговорота. Возникновение сферы надбиологических потребностей и материальных технологий и есть возникновение цивилизации.
Трудно сказать, когда произошло превышение этой «нормы». Но оно произошло, так как первобытный человек сам расширил свои приспособительные возможности и ослабил пресс естественного отбора. Уже в историческое время, приблизительно до начала XVIII в., человечество увеличивалось медленно со средней скоростью около одного процента за столетие, что соответствует удвоению численности за тысячу лет. Затем скорость прироста начинает увеличиваться, а к середине XX в. приобретает гиперэкспоненциальный характер. Прирост достигает величины 1,9% в год, что соответствует удвоению численности всего за 36 лет (!). В конце 1992 г. население Земли достигло 5,6 млрд. чел. Сейчас каждый день население планеты увеличивается на 240—250 тыс. чел. Этот стремительный рост назван демографическим взрывом (см. рис. 1.4).
К невозобновляемым ресурсам относятся горные материалы, руды, минералы — вещества, возникшие на определенных этапах необратимых геологических процессов, а также выпавшие из биосферного круговорота, и погребенные в недрах продукты прошлых биосфер — осадочные породы и ископаемое топливо.
Конечно, это совершенно неверно. Можно только пожалеть экономиста, который отказывается от категории богатства. Дело не только в том, что к экономическим категориям относятся все богатства и ресурсы, за использование или порчу которых приходится рано или поздно, прямо или косвенно платить, но и в том, что соизмерение масштабов и качества производства с восстановительными возможностями природных систем становится все более серьезным фактором экономики. Современное состояние проблемы требует именно экономического анализа взаимоотношений производства и природной среды, введения в экономическую теорию концептуальных обобщений, выражающих причинно-следственные связи между экономическими и природными системами. Не меньше нуждается в этом и практика.
Но вот в 1952 г. по сталинскому плану преобразования природы Дон был перекрыт Цымлянской плотиной. Спустя 20 лет у Краснодара была зарегулирована Кубань. В низовьях обеих рек возникли мощные системы орошения с интенсивной агротехникой, на Кубани — рисосеяние. Быстро нарастало применение минеральных удобрений и ядохимикатов — пестицидов. Росла и промышленность Приазовья.
Мы, разумные существа, не должны забывать, что наша цивилизация — лишь одно из замечательных явлений природы, зависящих от постоянного притока концентрированной энергии солнечного излучения.Основной объект экологии — экологическая система, или экосистема — совокупность живых организмов и их среды обитания, объединенных вещественно-энергетическими взаимодействиями. Понятие экосистемы не имеет ранга или размерности, поэтому оно приложимо как к простым искусственным (аквариум, пшеничное поле), так и к сложным естественным комплексам организмов с их средой (озеро, лес, океан, биосфера).
Биосферой называют всю совокупность живых организмов на Земле и все объемное пространство, заселенное ими, находящееся под их воздействием и занятое продуктами их жизнедеятельности. Биосфера — это глобальная экосистема. Она занимает верхнюю часть литосферы (земной коры), гидросферу и нижнюю часть атмосферы.
Солнце — главный источник энергии на Земле. Тревоги, связанные с дефицитом и ростом цен на энергоносители, отражают в сущности лишь тот факт, что человечество уже приканчивает наиболее лакомую часть солнечной энергии, которая из-за небольшого дефекта в биотическом круговороте прошлых земных биосфер оказалась овеществленной и спрятанной в недрах.
Циклы синтеза и распада органических веществ в биосфере возникли на основе абиотического круговорота неорганических веществ. Его простейшей формой является циклический массоперенос под воздействием потока солнечной энергии.
Н.С.Печуркин, — что атомы, составляющие наши тела, побывали и в древних бактериях, и в динозаврах, и в мамонтах» [17].
Резервуары углерода даиы в гигатоннах (1 Гг = 109 т); потоки —в Гг/год. Прерывистыми стрелками обозначены сравнительно небольшие количественно не установленные потоки. Техногенные потоки: а — потери биомассы (агроценозы и вырубка лесов); б — потери гумуса (агроценозы, эрозия почвы); в —сжигание ископаемого топлива; г —обжиг карбонатов при производстве стройматериалов, хх — хд — относительно небольшие положительные или отрицательные приросты потоков, вызванные техногенным вмешательством в круговорот.
Кроме углерода и кислорода в биотическом круговороте участвуют еще несколько биогенных элементов, циклы которых строго согласованы, причем азот и фосфор намного чаще углерода выступают в качестве лимитирующих элементов.
В этой главе дается общее представление об основных объектах экологии в рамках традиционного биологического круга ее научных понятий. Вместе с тем основные характеристики экосистем, биосферы и биотического круговорота обнаруживают не только многие черты сходства с организацией динамичного хозяйства, экономическим оборотом, но и имеют непосредственное отношение к ресурсному базису экономики. Это касается продуктивности и эффективности агроценозов, использования топливных, водных и растительных ресурсов, энергетической емкости производства и т.д.
Владимир Иванович Вернадский (1863—1945) — великий русский ученый — минералог, кристаллограф, геохимик, радиогеолог, создатель биогеохимии и учения о биосфере. Родился в Санкт-Петербурге. В 1885 г. окончил Петербургский университет. В 1886— 1888 гг. работал в минералогическом музее Петербургского университета, в 1889—1890 гг. стажировался за границей. С 1890 г. приват-доцент, в 1898—1911 гг. — профессор Московского университета. В 1912 г. избран действительным аденом Российской академии наук. Один из организаторов и председатель (1915—1930) Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) при Академии наук. В 1917—1921 гг. работал на Украине, главный организатор, первый президент и академик (1919) Академии наук Украины. В 1922—1939 гг.—директор организованного им Государственного радиевого института. В 1922—1925 гг. работал за границей. В 1928—1945 гг.—директор Лаборатории геохимических проблем АН СССР, преобразованной в 1947 г. в Институт геохимии и аналитической химии его имени. В 1927 г. организовал и возглавил в АН СССР Отдел живого вещества, преобразованный в 1929 г. в Биогеохимическую лабораторию АН. Член Чехословацкой (с 1926 г.) и Парижской (с 1928 г.) академий, член Югославской (с 1928 г.) академии наук и искусств и многих научных обществ.
Все связано со всем. Все должно куда-то деваться. Ничто не дается даром. Природа знает лучше.
Между тем, это действительно проблема проблем. Очень важной ее частью является возможность взаимодействия экономики и экологии. В первой главе мы коснулись противоречий между ними. Подтверждают ли они общий закон Степанова? Можно ли всерьез считать законом несовместимость экономических и внеэкономических интересов? И о каких принципах, теоремах и других открытиях века идет речь? Чтобы попытаться ответить на эти вопросы, мы тоже начнем с полуиронического отступления.
Цепи и сети прямых и обратных связей между видами в природе могут быть очень сложными и причудливыми, так как биоценозы включают десятки, сотни, тысячи взаимозависимых видов организмов. Цепные реакции экосистем на различные возмущения затрагивают разнообразные проявления жизнедеятельности, но наиболее интегральными и вместе с тем наиболее иллюстративными оказываются изменения численности организмов.
В отличие от природных ядов, которые почти всегда надежно спрятаны в живых носителях и легко разлагаются с их смертью, техногенные яды в больших количествах попадают в окружающую среду и оказываются весьма стойкими.
Можно согласиться с тем, что это утверждение не требует доказательств, так как основано на многовековом человеческом опыте и не знает исключений. Для Б. Коммонера это самоочевидно: он даже не стал приводить специальных свидетельств справедливости этого закона экологии, ограничился экономической притчей, а в заключение высказал то, что можно считать одним из экстремальных выражений экологического императива: «Глобальная экосистема представляет собой единое целое, в рамках которой ничто не может быть выиграно или потеряно и которая не может являться объектом всеобщего улучшения; все, что было извлечено из нее человеческим трудом, должно быть возмещено. Платежа по этому векселю нельзя избежать; он может быть только отсрочен. Нынешний кризис окружающей среды говорит о том, что отсрочка слишком затянулась» [7].
Обосновывая принцип «природа знает лучше», Б. Коммонер высказал замечание, звучащее как намек на применимость принципа Питера: индустриальная цивилизация в отношении к природе подошла к своему уровню некомпетентности. Это и так, и не так. Так — потому что именно современное индустриальное развитие сконцентрировало все предшествующие экологические ошибки общества, привело к обострению его противоречий с природой и к ситуации экологического кризиса. Не совсем так — потому что тупое непонимание сложившегося положения со стороны руководящей технократии как будто уже проходит в передовых индустриальных странах, где растет масштаб мер, в том числе экономических, направленных на предотвращение глобальной экологической катастрофы. К пониманию ситуации и к действиям привлечено массовое сознание.
Центральная идея данной главы — существование генетической связи наиболее общих законов экологии и экономики с фундаментальными законами природы. Законы экологии, сформулированные Б. Коммонером, — действительно крупные обобщения в области взаимодействия природы и общества — можно рассматривать как перефразировки или прямые следствия трех самых фундаментальных законов вселенной: закона всеобщей связи предметов и явлений в природе, закона сохранения вещества и энергии и закона экономии энтропии — в той мере, насколько это касается эффективности воспроизводства и функционирования биологических систем. Именно эти связи дают основание не придерживаться принципиального разделения законов природы и законов общества, как это имеет место в марксистской философии. И именно потому, что все связано со всем. Этот закон не только выражает универсальное взаимодействие, внутреннее структурное и функциональное единство мира, но и подчеркивает идею необходимости глобального подхода к постановке и решению эколого-экономических проблем. Определяющая черта нашего времени — планетарность. Это не означает, что только меры планетарного масштаба могут дать результат. Речь идет о том, чтобы региональные и локальные действия в области экологии и экономики природопользования учитывали глобальные тенденции и требования. Позднее мы еще вернемся к принципу «мыслить глобально — действовать локально».
Человек, что бы он ни делал, почти никогда не знает, что именно он делает, во всяком случае, не знает до конца.
Двойные стрелки — потоки потребления; одинарные стрелки — потоки отходов и загрязнения среды. Примечания (в кружках): 1 — потребление биомассы: 2 — в химическую продукцию входят минеральные удобрения (0,18 Гт/год) и органическая синтетика (0,12 Гг/год); 3 — указаны брутго-продукты; нетто-потребление продуктов питания составляет 0,9 Гт/год; 4 — имеются в виду все товары (продукты, вещества, материалы, изделия) индивидуального пользования.
Влияние человеческой деятельности на биосферу концентрируется вокруг трех главнейших ресурсов — земли, воды и растительного покрова, главным образом леса.По некоторым данным расширение земледелия возможно за счет распашки 8,5 млн. км2 пастбищ и 3,5 млн. км2 лесов, и этот процесс уже идет. Однако площадь пашни почти не прирастает, так как одновременно с распашкой новых земель значительные площади пашни выбывают из хозяйственного использования из-за эрозии, засоления и других форм детериорации, т. е. порчи земель. К тому же экологическая допустимость распашки пастбищ и лесных угодий в больших масштабах сейчас решительно оспаривается.
Тревога западных экологов по поводу вырубки тропических лесов сталкивается с экономическими контраргументами заинтересованных в этом стран. Правительство Малайзии, контролирующее масштабную лесосеку на острове Калимантан, недавно заявило: «У Запада, уничтожившего почти целиком свои собственные леса, нет никакого морального права читать нам нотации» [53 ]. В то же время в Великобритании, действительно давным-давно уничтожившей свои леса и импортирующей ежегодно 2 млн. м3 леса из тропических стран, лишь 10 из 600 компаний, занимающихся лесоторговлей, гарантируют лесовосстановительные посадки.
Учитывая быстрый рост техногенного поглощения кислорода на фоне сокращения площади лесов при крайней неравномерности их распространения на суше, а также то обстоятельство, что стойкое снижение концентрации кислорода в воздухе даже на малые доли процента может привести к непредсказуемым биологическим последствиям, кислород вскоре может стать объектом пристального эколого-экономического внимания. Во всяком случае использование кислорода в технологии аквакультуры постоянно нарастает, а аэрогигиеническая обстановка в таких городах, как Мехико, Лос-Анжелес и Токио, существенно влияет на цену медицинского кислорода в уличных оксигенаторах. Вероятно, от современного состояния не так уж далеко до предельно допустимого соотношения между биотическим возобновлением и техногенным поглощением кислорода.
Изменения в окружающей среде, обусловленные потреблением природных ресурсов, влияют на человека через сложную систему обратных связей, включающую общественное хозяйство и социально-экологические условия. Загрязнение среды влияет на человека прямо или через биологическое звено (см. рис. 4.3). В техногенных потоках загрязнения ключевое место занимают транспортирующие среды — воздух и вода.
Распространенными источниками превышения естественного фона являются извлекаемые на поверхность земли горные породы, уголь и сланцы, сырье для минеральных удобрений, строительные материалы и подземные воды, содержащие небольшие количества радиоактивных элементов. Они добавляют к фону в зависимости от региональных особенностей от 6 до 12 мбэр/год. Многие люди подвергаются действию диагностических и терапевтических радиационных источников, применяемых в медицине, излучению от телевизоров, дисплеев, изотопов, применяемых в научных исследованиях, производственной дефектоскопии, сигнальной индикации и т. п. Кроме случаев применения больших терапевтических доз, эти источники увеличивают радиационную нагрузку в среднем еще на 30—40 мбэр/год.
Особенно грозные масштабы эта связь приобрела в нашей стране, и нам еще предстоит убедиться, насколько плотно сплелись у нас истоки экологического и экономического кризисов.В предисловии к книге «Экоцид в СССР» академик С. П. Залыгин пишет: «Планета Земля гибнет... Мы повседневно наблюдаем картину собственной гибели, мы знаем, в каком состоянии наши АЭС, мы слышали, что аварию в Чернобыле нельзя считать закончившейся — она продолжается, мы видим и знаем, как еще вчера левитановские просторы превращаются в зловонные свалки, как вырубаются, а потом там же на лесосеках леса гниют, мы знаем, что представляют собою застойные водохранилища на наших великих реках, во что превращаются знаменитые на весь мир черноземы...» [221.
Два мира есть у человека: Один, который нас творил, Другой, который мы от века Творим, по мере наших сил.
Мы широко пользуемся понятиями «окружающая среда» и «среда обитания» для обозначения совокупности экологических условий, подразумевая при этом прежде всего среду жизни человека. Как бы ни были важны для нас все компоненты природной среды, ими не ограничиваются условия жизни и факторы воздействия на человека. Есть еще социальная среда с ее социально-экономическими и социально-психологическими компонентами и созданная человеком материальная среда, которая включает как преобразованные и кондиционированные особым образом элементы природной среды, так и всецело искусственные элементы (рис. 5.1).
До сих пор не существует общепринятого представления о количественной связи между загрязнением окружающей среды и состоянием здоровья населения. По данным ВОЗ, относящимся к статистике 70-х гг. и основанным преимущественно на экспертных оценках, состояние здоровья смешанных контингентов людей в разных странах в среднем на 50—60% зависит от экономической обеспеченности и образа жизни, на 18—20% — от состояния окружающей среды и на 20—30 % — от уровня медицинского обслуживания. Существуют и другие оценки, в которых влиянию качества среды отводится уже 40—50% причин заболеваний.
Этот перечень может быть существенно расширен, тем более, что число масштабных катастроф, и техногенных и природных, сопровождавшихся гибелью масс людей, продолжало нарастать, и сейчас, в начале 90-х годов, они регистрируются чаще, чем когда бы то ни было на протяжении истории технической цивилизации. К тому же не все бедствия, приведенные в перечне Международной комиссии, миновали: люди, пострадавшие от засухи и голода в Африке, от загрязнения воды и пищи в Индии и в Приаралье, от аварий в Бхопале и Чернобыле, продолжают болеть и умирать.
Для критических ситуаций, связанных с угрозой безопасности, здоровью, жизни людей со стороны факторов среды, большое принципиальное значение имеет оценка вероятности поражения — риск.С другой стороны, здоровая окружающая среда является средством удовлетворения основных жизненных потребностей человека, поэтому любые цели экономического развития должны согласовываться с принципом экологической безопасности. Принимаемый уровень экологического риска зависит от того, какие выгоды получает население при увеличении риска за счет повышения уровня социально-экономического благополучия и какие издержки необходимы для того, чтобы уровень экологического риска не превышал уровень социально-приемлемого риска.
Обычно говорят, что человек освоив всю планету, расширил свою экологическую нишу до пределов космоса. Но большинство людей живет, отгородившись от природы. Преобразуя природу, люди сумели создать для себя, своих семей и общин более благоприятную среду обитания. Но до сих пор нет уверенности в том, что она стала и лучшей средой для человечества в целом.
Мы заимствуем «экологический капитал» у будущих поколений, отнюдь не намереваясь и не имея возможности вернуть долг. Они, быть может, проклянут нас за наше расточительство, но никогда не смогут добиться возврата капитала... Мы так ведем себя по той причине, что некому заставить нас возвращать долги...
Для большинства людей довольно частые напоминания о надвигающихся экологических катастрофах глобального масштаба, грозящих человечеству гибелью, звучат как преувеличенно пессимистические пророчества. В своей повседневной жизни (даже если она больше похожа на выживание) они не видят признаков таких угроз, а если что-то слышат о них, то считают их преодолимыми. Если не сегодня, то завтра. Тем более, что на поколение конца XX века пришлось уж очень много мрачных пророчеств. Все чаще назначаются даты конца света. Если в прошлом эсхатологические страсти имели исключительно религиозно-мистическую основу, то сейчас используются околонаучные спекуляции, в том числе и о неотвратимости глобального экологического кризиса.
В 1987 г. МКОСР сильно обострила вопрос о необходимости поиска новой модели цивилизации, опубликовав доклад «Наше общее будущее», в котором ярко показана невозможность ставить и решать крупные экологические проблемы вне их связи с проблемами социальными, экономическими и политическими. Со времени опубликования и одобрения Генеральной Ассамблеей ООН доклада Комиссии Брундтланд в обиход вошло понятие «устойчивое развитие», близкое к понятию «экоразвитие». Под ним понимают такую модель социально-экономического развития, при которой реализуется высокий коэффициент будущего и достигается удовлетворение жизненных потребностей нынешнего поколения людей без лишения такой возможности будущих поколений.
В предыдущих главах уже говорилось о взаимоотношениях экономики и экологии. И каждый раз, даже когда речь заходила о столкновениях экономических интересов с экологическими требованиями, имелись в виду в первую очередь материальные, вещественные, «физические» взаимоотношения — потребление природных ресурсов в процессе производства, загрязнение среды отходами производства и потребления, затраты материалов и энергии на средозащитные устройства, технологии и т. п. Поэтому может показаться, что следует говорить не об экономике в строгом специальном смысле слова как о совокупности товарно-денежных отношений, а о материальной стороне хозяйственной деятельности, о материальном производстве.
Происходящее на протяжении последних десятилетий назревание кризисных ситуаций в области экономики ресурсов и состояния окружающей среды стимулировало исследование перспектив мирового эколого-социально-экономического развития. Построенные прогнозы развития и сценарии будущего, а также новые данные о неблагоприятных тенденциях в глобальных биосферных и климатических процессах привели к убеждению о необходимости радикальной смены приоритетов в развитии человечества, построении новой модели цивилизации и новой экономической и политической стратегии. Еще совсем недавно считалось бесспорным, что поскольку материальный прогресс неизбежен, то бессмысленно ставить вопрос, нужен ли он. Сейчас все яснее становится, что многое в материальном мире человечества и созданной им среды не только не нужно, но и вредно и для человека, и для окружающей его природы.
Беспрецедентное послевоенное экономическое развитие в последние 45 лет сопровождалось таким же беспрецедентным разрушением наиболее фундаментального и ограниченного кредита для человечества, называемого окружающей средой.
В такой трактовке эколого-экономическая система — это ограниченная определенной территорией часть технобиосферы, в которой природные, социальные и производственные структуры и процессы связаны взаимоподдерживающими потоками вещества, энергии и информации. Последнее отнюдь не означает, что природа в принципе не могла бы обойтись без «поддерживающих» влияний со стороны человеческого общества, а лишь подчеркивает тот факт, что в современных условиях техногенное давление на природу должно быть регламентировано именно на основе взаимоподдер-жания. Понятие технобиосферы в данном случае отражает факт существенного преобразования части земной биосферы прямыми и косвенными воздействиями технических средств человека в соответствии с его социально-экономическими потребностями.
Идея согласования экономических и природных потенциалов не сводится лишь к подчинению экологическому императиву — требованию природных систем и их защитников уменьшить индустриальную экспансию. Сбалансированность нужна не только природным комплексам и среде обитания людей, но и самому промышленному производству. Она имеет не только природоохранное и гигиеническое значение, но и прямое экономическое: равновесное сопряжение производственных и экологических процессов не столько принуждает к ограничению входных мощностей производства, сколько предлагает дополнительный экономический инструмент контроля эффективности. Экономический рост, превышающий порог допустимых нагрузок, выступает как основной дестабилизирующий фактор для окружающей среды. Именно поэтому соизмерение и согласование экономических и природных потенциалов и формирование эколо-го-экономической системы должно быть предметом экономической теории и практики.
Превышение предельно допустимой техногенной нагрузки объединяет большинство экологических и эколого-экономических проблем многих территорий. По-видимому, для различных природно-производственных комплексов должны существовать нормативные градации такого превышения. Так проблема соизмерения природных и производственных потенциалов и емкостей территорий перерастает в проблему экологического нормирования.
Материал этого параграфа относится не только к проблемам экологической регламентации, но и к управлению природоохранной деятельностью. Поэтому здесь важно сосредоточить внимание не только на том, что исследуется и контролируется, но и на том, как организуется соответствующая деятельность.
К числу методов экодиагностики относится обследование контрольных площадок с регистрацией фонового видового состава биоценозов, фитопатологические обследования, различные приемы биоиндикации, когда отслеживается состояние отдельных видов организмов, особо чувствительных к некоторым техногенным факторам. Для экодиагностики больших территорий с успехом может применяться аэрокосмическое зондирование. Снимки из космоса в технике фазового контраста в экологическом отношении очень иллюстративны и могут дать очень ценную информацию о состоянии наземных экосистем.
В связи с потребностью упорядочения информации, необходимой для управления природоохранными и средозащитными функциями объекта, были разработаны формы экологического паспорта производственного объединения (предприятия) и методические указания по экологической паспортизации. Экологический паспорт предприятия содержит нормативно-справочную, фактографическую и отчетную информацию о природоемкости производства. Паспорт разрабатывается с целью учета всех видов техногенных воздействий на окружающую среду и сравнительного анализа вклада различных производственных процессов в общую природоемкость.
Материалы экологических паспортов территории и расположенных на ней различных хозяйственных объектов вместе с текущей мониторинговой и отчетной нормативно-статистической информацией образуют значительный массив разнородной информации, которая должна быть определенным образом организована. Одной из форм такой организации может быть региональный (территориальный) банк эколого-экономической информации (БЭЭИ) — комплекс средств для унифицированного сбора, централизованной обработки и многоцелевого использования данных о состоянии и изменениях всех видов объектов и процессов эколого-экономической системы, от которых зависит сбалансированность ее производственных и природных потенциалов и возможность эффективного управления.
Из этого перечня ясно, что государственная экологическая экспертиза выполняет функции перспективного предупредительного контроля проектной документации и одновременно функции надзора за экологическим соответствием хозяйственных начинаний и проектов.
Экологическая регламентация хозяйственной деятельности входит в концепцию экоразвития как важнейшая часть. Ее основой является принцип сбалансированного природопользования, согласно которому размещение хозяйственных объектов на определенной территории и их совокупная техногенная нагрузка на окружающую природную среду (природоемкость) не должны превышать экологической техноемкости территории, восстановительного потенциала ее экосистем, включая и население территории. Это принцип и соизмерение природных и производственных потенциалов (емкостей) выступают в качестве главных критериев экологического нормирования и оптимизации природоохранной деятельности.
В. И. Вернадский в 1928 г. писал: «Естественные производительные силы нашей страны являются потенциальной формой свойственной ей энергии, которая может быть превращена человеческим знанием и трудом в ее богатство... Основной задачей изучения естественных производительных сил является количественный учет, поставленный так, чтобы все силы были выражены в сравнимой форме, в одной и той же общей единице... Проблема энергетического выражения естественных производительных сил требует сейчас большого внимания... Необходимо возможно свести к единой единице все; только при этом условии можно подойти к полному количественному учету той потенциальной энергии страны, которая может дать удобное для жизни представление о пределах заключающегося в данной стране богатства. Только при этом условии можно подойти к энергетической картине окружающей человека природы, с точки зрения потребностей его жизни» [39].
Значения коэффициента X: для воздуха (естественные колебания содержания кислорода и углекислого газа в атмосферном воздухе) Хх = 3- 10 б; для воды равнинных рек и озер Х2 = (4,0 ± 0,2) • 10 5; для биоты универсальные численные значения отсутствуют; на основании данных о дисперсиях величин продукции биоценозов Х3 можно условно принять численно равным 0,43Р3, т. е. в зависимости от типа биоценозов — от 0,03 до 1.
Под экологизацией производства здесь понимается прежде всего ограничение и снижение его природоемкости. Это совсем не означает, как некоторые думают, возвращение к доиндустриальным формам ведения хозяйства. Наоборот, речь идет о новом облике технологически совершенного, высокоэффективного и чистого производства, хотя и с большей, чем прежде, биологизацией. Но до определения затрат на экологизацию производства следует остановиться на том, к каким издержкам готово современное общество ради поддержания качества среды.
Принцип платности природопользования развивает и продолжает действие принципа равновесного, сбалансированного природопользования на уровне повседневной практики конкретных природо-пользователей. Но принцип платности законодательно и нормативно закреплен, тоща как принцип сбалансированности в лучшем случае лишь концептуально декларируется в некоторых документах. Этим нарушается логика общего управления природоохранной деятельностью и законодательная логика.
Важной составной частью экономического механизма природопользования и экологизации производства призваны быть экологические финансовые фонды. В соответствии с Законом об охране окружающей природной среды в Российской Федерации создана система внебюджетных государственных экологических фондов. Их образование дает возможность осуществлять дополнительные мероприятия по охране окружающей среды сверх ассигнований, предусмотренных на эти цели в государственном бюджете.
Функционирование рассмотренных экономических механизмов охватывает практически все стороны природопользования и охраны окружающей среды. Но главной целью эколого-экономического регулирования является снижение природоемкости производства. По существу речь идет об очень трудном достижении «золотой середины» между двумя альтернативами: стремлением к высоким стандартам «вещевого довольствия» для миллиардов людей и выживанием этих людей, сохранением их здоровья и здорового будущего. Продолжение неограниченного количественного роста промышленного производства ведет к экологическому коллапсу планеты и гибели человечества. «Давайте признаем очевидное, — пишет П. Г. Олдак в книге «Колокол тревоги», — если воздухом нельзя дышать, воду нельзя пить, пищу нельзя есть, то весь наш прогресс — технический, экономический, социальный — теряет свой положительный знак» [15 ].
Экономические механизмы управления природопользованием и защитой окружающей человека среды приобрели в настоящее время значение, сравнимое по своим масштабам с экономикой главных функций производства. Ситуация в мире, в нашей стране требует, чтобы как можно быстрее были разработаны и применены эффективные экономические рычага экологизации производства — в первую очередь на пути снижения природоемкости крупных хозяйственных отраслей и одновременно — для стимулирования перехода экономики к стратегии качественного роста.
Чтобы выжить, чтобы возродить красоту и щедрость Земли, народы моей страны, вашей страны, всех стран мира должны взять в свои руки власть, чтобы самим распоряжаться своими собственными жизнями, — и добиться того, чтобы бесценные ресурсы Земли не эксплуатировались более ради недальновидных, преходящих целей, но использовались в гармонии с Природой для блага всех людей, всех времен.
Переход от глобальных и международных проблем экоразвития к национальному, региональному и локальному уровням делает все более определенной и конкретной необходимость правильной постановки целей и организации управления. В упомянутом документе записано: «Все страны должны определить, как претворить Повестку дня на XXI век в национальную политику и программы». Требования и принципы экоразвития обладают настолько высокой социальной значимостью, что предполагают включение их в число самых главных национальных целей. В большинстве стран осознание этого происходит намного медленнее, чем это сегодня требуется.
Переходя к задачам управления, мы сразу сталкиваемся с рядом серьезных трудностей методологического характера, потому что затрагивается очень широкий спектр разномасштабных проблем — начиная от стратегических целей национальной политики и кончая расчетом числа инспекторов, необходимого для контроля выбросов какого-нибудь завода. Более того, не вполне ясен и сам вопрос о принципиальной возможности эффективного управления в этой области, управления в строгом смысле слова.
С середины нашего столетия, в послевоенные годы, в развитых зарубежных странах формируются органы и программы управления природоохранной деятельностью современного типа. Под природоохранной деятельностью будем обозначать осуществление всех функций контроля и управления охраной окружающей среды и рационального использования природных ресурсов, хотя в большинстве зарубежных источников этот термин имеет более узкий смысл и понимается как охрана флоры, фауны, памятников природы, создание и функционирование заповедников. А управление охраной окружающей среды от неблагоприятных антропогенных воздействий и обеспечение экологической безопасности чаще всего обозначается как управление (контроль) качеством среды. Смысловые акценты при этом различны: в первом случае упор делается на управляющие структуры и функции, во втором — на управляемые.
Не углубляясь в давнюю историю организации охраны природы в России, историю, которая, несомненно, представляет самостоятельный интерес, отметим лишь основные этапы, предшествовавшие современному состоянию государственного управления природопользованием.
В конце XX века экоразвитие оказалось в центре наиболее острых проблем мировой цивилизации и претендует на важное место в национальной политике многих государств. В главе обобщены принципы практического осуществления экологически ориентированного социально-экономического развития и основные требования к организации управления этим процессом. Основные условия реализации концепции экоразвития: наличие единой государственной политики в области природопользования и охраны природы, наличие разработанного экологического законодательства, достаточное финансовое обеспечение, демократизация принятия решений, научная обоснованность программ, профессиональные кадры, международное сотрудничество.