В широком комплексе исследований Советской Антарктической экспедиции едва ли не центральным звеном стали геологогеофизические работы, выполняемые преимущественно силами объединения «Севморгеология» (Ленинград) Министерства геологии СССР. Изучением антарктических недр заняты сегодня десятки специалистов, оснащенных современной аппаратурой, исследовательскими судами, тяжелыми самолетами...
Разные люди едут на Север, и причины для этого у них разные. Большинство стремится туда, чтобы строить города, добывать уголь, нефть, газ, руду, валить лес. Есть еще и меньшинство. Это первооткрыватели месторождений, проектировщики первых зимников и первых железных дорог, новых городов и заводов. Они намечают трассы будущих газо- и нефтепроводов. Их именуют изыскателями, а местные жители называют «экспедишниками». Совсем небольшая группа приезжающих на Север из числа «экспедишников» — те, чьи профессиональные интересы сосредоточиваются на вопросах, связанных с образом жизни людей на Севере, с теми условиями, в которых живут северяне и в которых формируется уровень их здоровья. Они выясняют, зачем люди едут на Север, как они там трудятся и отдыхают, чем болеют и почему уезжают обратно. Не праздное любопытство движет исследователями, а стремление решить кардинальную проблему, как нужно заселять Север, чтобы люди там плодотворно работали, хорошо отдыхали и не только сохраняли свое здоровье, но и улучшали его. Не такие уж, кажется, и «хитрые» вопросы, и ответ где-то рядом. «Чего там мудрить, — скажет иной читатель, — платить нужно больше, строить лучше, снабжать по потребности, женщин больше звать на работу... Вот и все дела». Возразить вроде бы нечего. Однако посмотрим, как сама жизнь возражает.
От Новоземельских проливов до порта Провидения по Северному морскому пути свыше 2700 миль. Это наша национальная транспортная арктическая магистраль, которой мы заслуженно гордимся.В недрах Севера разведаны значительные, иногда уникальные, редкостные по своему содержанию месторождения нефти, газа, редких и цветных металлов, ценных минералов, угля. На Севере расположено около половины всех запасов леса СССР, до 80% запасов пресной воды, а также основная часть потенциальных гидроэнергоресурсов многоводных северных рек. Использование сырьевых ресурсов Севера дает возможность решать важнейшие народнохозяйственные проблемы, и прежде всего проблемы энергетические, обеспечения страны металлами, природными алмазами и другими ценными минералами, лесом.
Мировое земледелие в нашу эпоху тяготеет к умеренным и субтропическим областям. Из 950 млн га возделываемой земли во всех странах мира три четверти (700 млн) принадлежит к полосе, расположенной между параллелями Москвы и тропиков (55 и 23°30 северной широты); одна пятая часть всей мировой культурной площади приходится на тропики. На северные области, расположенные выше 55°, приходится около 52 млн га, что соответствует только /17 части всей культурной площади Земли.
Величие подвига участников Великой Северной экспедиции В. В. Прончищева, X. П. Лаптева, С. И. Челюскина, Ф. А. Минина, Д. В. Стерлегова, матросов и солдат их отрядов, которые на утлых суденышках, на собачьих упряжках обошли и нанесли на карту дотоле неведомый самый северный полуостров Азии, благодарные потомки никогда не забудут.
Мы молча смотрели друг на друга — я и море.Море северное и потому не синее, а голубовато-стальное широко раскинулось до самого горизонта и здесь, у берега, распахивало глазницы набегающих волн, отороченные седыми бровями пены. Море было огромным, и потому волны эти, накатывающиеся одна за другой на скалистый берег, и даже жестокие штормы, вздымающие где-то там, за горизонтом, настоящие водяные горы, для него не более чем едва заметная дрожь, пробегающая по коже. А кроме этой кожи — тонкой поверхностной пленки, называемой ней-сталью, — которую только и может обычно наблюдать человек, будь то с берега или с борта судна, тянется вниз могучая толща воды, сначала пронизанная солнечными лучами, затем все более сумрачная и, наконец, беспросветно-темная, тянущаяся так еще сотни метров до нижней «кожи» — бентали, отделяющей море от дна, на котором в спрессованных слоями скелетах погибших организмов «записана» вся его история.
Это «сувенир» — с Новосибирских островов, точнее, с острова Большой Ляховский. Из кости можно вырезать гребешок с замечательными свойствами — говорят, он не пачкается и не электризуется. Но для этого нужно: две недели времени, мокрая палатка и безнадежно нелетная погода на 73° северной широты.
В один из теплых октябрьских дней 1985 года от причала Владивостокского порта отошел теплоход «Байкал». На нем находились участники 31-й Советской Антарктической экспедиции. Месяц спустя после коротких стоянок в Сингапуре и на острове Маврикий корабль прибыл в Буэнос-Айрес. Здесь состав 31-й САЭ пополнился новыми участниками, прилетевшими на самолете. После смены зимовщиков на станции Беллинсгаузен теплоход направился в море Космонавтов, в район советской антарктической «столицы» — станции Молодежная...
Впервые я встретил Евгения Дмитриевича Кравченко на станции Молодежная в Антарктиде. Я знал, что лишь два летчика в мире отлетали здесь столько, что вровень с ними не поставишь никого. И оба из Аэрофлота — Виктор Голованов и Евгений Кравченко. Наш Ил-76 стоял в полной готовности к вылету домой, в Москву, ждали лишь Ил-14, который вел Кравченко. Он пробивался к нам из-под Мирного. На его борту были материалы, связанные с гибелью экипажа В. Петрова и его поисками. Антарктида сияла во всем великолепии блеска снега и льда, бездонное синее небо висело над нами, и невозможно было поверить в ее коварство и злую мощь.
Север — особый регион нашей планеты, занимающий довольно большую часть ее территории.Народности Севера с древних времен населяют арктическую часть нашей страны, северную тундровую зону, бассейны множества рек таежной зоны, составляющих в общей сложности половину территории Советского Союза.
Северная Двина, Пинега, Мезень, Онега... Или же речки и речушки поменьше — Уфтюга, Вага, Устья, Кена, Покшеньга, Пё-за...Это почти как наваждение: плывешь на лодке час, другой — и вдруг сквозь зубчатую стену елей открываются холмы и пригорки с зеленеющим ячменем. И на каждом пригорке — деревенька. Такое впечатление, что поставили ее специально для того, чтобы приветливо встречать всех «плавающих и путешествующих». Она словно втянута в движение реки и составляет с нею одно неразрывное целое. Убери с берега эту стайку амбаров, эту дивную часовенку или двухэтажную хоромину с гордым коньком на крыше — и речной пейзаж омертвеет, и мы лишимся какой-то части природы, ее очеловеченной ценности.
Что-то таинственное, яркое, впечатляющее есть в самом слове — Мезень. Я думал так и когда оно впервые отпечаталось в моем мозгу, и сейчас так же думаю, зная Мезень и мезенцев почти полтора десятка лет.
Одежда для полярников должна отражать и престижность, и романтичность профессии.Моя собеседница — словно сказочная Северная Королева, которой не суждено вновь увидеть своего родного острова...Речь энергичная, но манера говорить ненавязчивя...
До фактории Щучьей, что стоит на берегу одноименной реки в глубине Ямальской тундры, я добирался на почтовом катере. Двое суток плыл по реке, петляя по многочисленным сорам, застревая на мелях. Берега реки поросли непролазным кустарником, над которым летали утки. Фактория затерялась в безлюдной глуши, вдали от населенных пунктов. Истосковавшийся по живому человеческому общению начальник почты охотно взялся подвезти меня до одинокой избы, стоявшей на обрывистом берегу в окружении нескольких тощеньких лиственниц.
Бинокль старательно ощупывает горизонт, но так и не находит, на чем остановить внимание. Льды, льды, ослепительный свет полярного дня льется отовсюду. Лишь под берегом темнеет небольшая полоска чистой воды.
На нартах впереди — хозяин упряжки, красивый пятидесятилетний крепкий человек, охотник Николай Копань, а сзади — я на ворохе оленьих шкур. У меня сразу две цели — кинооператора и журналиста. Давно мне хотелось и снять ленту о собаках Севера, и написать очерк о собачьих упряжках, число которых хотя и значительно поубавилось в Арктике, и продолжает катастрофически сокращаться, но пока еще имеет место благодаря аборигенам Севера и осевшим там давно старым охотникам, приехавшим с материка.
В тот сезон работ в горах Принца Черльза все складывалось для меня непросто с самого начала. Михалыч, так по отчеству часто величают друг друга полярники, наш начальник, назначил меня руководителем полевого лагеря. Его предстояло организовать на берегу озера Радок. От базы Союз, где мы находились, это по прямой километров пятьдесят на юго-запад. Вездеходом в обход оазиса Джетти, унылого каменистого плато, часа четыре пути.
Ричард Эвелин Бэрд (1888—1957) — американский полярный летчик и исследователь, адмирал, организатор и руководитель четырех крупных экспедиций в Антарктику. Ему принадлежит честь первых полетов к Северному и Южному полюсам Земли.
Полярная ночь уверенно вступала в свои права. К 17 мая, по прошествии месяца после ухода солнца за горизонт, полуденные сумерки стали просто узкой щелью во мраке, через которую проникал слабый красноватый свет. При северном или восточном ветре Ледяной барьер нависал громадной мрачной тенью, увенчанной пухлыми массами облаков, в которых чередовались темные полосы. Это была полярная ночь, принявшая зловещий облик ледниковой эпохи. Ничто не двигалось, ничего нельзя было разглядеть. Лишь едва слышен какой-то отдаленный скрип, будто где-то на леднике лежит что-то сверхтяжелое.
Имя Бренды Картер широко известно не только на ее родине — в Канаде, но и в США, во многих странах Западной Европы, где с большим успехом прошли выставки ее работ. «Герои» ее полотен — белые медведи и северные олени, овцебыки и песцы, полярные совы и полярные волки; полярный пейзаж. Нередко она изображает и людей — коренных жителей высоких широт. Это, например, портрет девочки-эскимоски со щенком, выглядывающим из капюшона анорака (здешние матери так носят своих детей), портреты юных и взрослых эскимосов в их домашней обстановке, занятых своими привычными, будничными делами.
В предыдущем (19,88 г.) обзоре, посвященном зарубежным исследованиям полярных областей, была предпринята попытка по возможности полнее осветить наиболее важные организационные, научные и технические достижения в изучении природы Крайнего Севера и Юга нашей планеты в ряде капиталистических стран.
Задумывая обзор книг на полярную тему, мне хотелось связать его с пятнадцатилетием издания сборника «Полярный круг». С тех пор увидело свет больше тысячи книг, прямо или косвенно имеющих отношение к высоким широтам Земли. В нашей памяти свежи впечатления от грандиозных свершений в Арктике и Антарктике за прошедшие полтора десятилетия. Многим нашим читателям Север, Заполярье, далекий шестой континент знакомы не по слухам: они были участниками разных экспедиций, первостроителями и первопроходцами. Они были путешественниками в высоком, изначальном смысле этого слова. Ибо открывать, путешествуя, скорее всего можно в наши дни только в высоких широтах. Высадки на лед очередной «СП», уникальные рейсы к полюсу «Арктики» и «Сибири», трансантарктические перелеты и переходы, начало круглогодичной навигации в Арктике, первый газ Ямала, первая нефть Колгуева — все это происходило и происходит на наших глазах...
В последние годы стало развиваться одно из интереснейших ответвлений тематической филателии — полярная филателия. В чем его специфика? Это коллекционирование знаков почтовой оплаты, то есть марок, конвертов, штемпелей и другой почтовой документации, имеющей непосредственное отношение к полярным регионам Земли или связанной с полярной темой. К ним относятся конверты, имевшие хождение в пределах полярных районов, со всеми атрибутами почтового прохождения, марки с полярными сюжетами, портретами известных полярных ученых и исследователей, художественные маркированные конверты, посвященные юбилеям.
Несколько лет я занимался кропотливым поиском биографических сведений о Прончищевой — первой русской полярной путешественнице. Мне приходилось, обнаружив парадоксальный факт, выдвигать предположения и отправляться в нелегкое, но увлекательное «путешествие» по неведомой стране, где на каждом шагу поджидают различные неожиданности, тупики и повороты.
Грузы доставлены в речной порт морем... Сегодня этим никого не удивишь. Ведь именно так транспортировались гигантские узлы турбин для каскада гидростанций на Енисее. Так ежегодно завозят сотни тысяч тонн грузов для жителей Сибири. Разработан и построен даже специальный класс судов «река — море». Но чтобы осуществить это, требовался героизм первопроходцев, их твердая вера в необходимость освоения новых транспортных путей.
Заступала вторая смена, и я воспользовался случаем, чтобы побывать в самой шахте вместе с нефтяниками.С моим «гидом» Валерием Брохманом прямо из шахтоуправления по длинному коридору прошагали к подъемнику. Здесь собралась группа шахтеров, к которой мы и присоединились. На нас надето такое же снаряжение: брезентовые робы, резиновые сапоги, каски. Аккумулятор закладываю в специальный кармашек на спине, а лампу на шнуре перекидываю через плечо. К сожалению, фотоаппаратуру пришлось оставить: без вспышки ничего не получится, а ее брать вниз не полагается — возможна искра...
В сентябре 1986 года в Баренцево море из Англии пришло специальное водолазное судно «Дипвотер-2» и стало в точке над лежащим на морском дне, на глубине 260 метров, британским крейсером «Эдинбург» .Еще до прихода сюда водолазы вошли в барокамеры, таким образом «начав» постепенный спуск на глубину. В первое погружение, произведенное 4 сентября, установили, что за прошедшие после первой экспедиции пять лет в рабочих отсеках, трюмах крейсера скопилось много наносов. Пришлось их заново расчищать, удалять, используя специальную аппаратуру, чтобы получить доступ в артиллерийский погреб. А 7 сентября, когда добрались до золота и подняли пять слитков, спасательные работы были приостановлены из-за штормовой погоды. Даже самая современная техника не позволила продолжить глубоководные спуски во время шторма. Время экспедиции снова пришлось на неблагоприятный осенний сезон.
Так уж традиционно повелось — населять карту пустынной Арктики именами людей. Открыл ли остров, построил ли на мысу промысловую избушку, впервые промерил бухту или попросту где-то неподалеку голову сложил — вот и пристало имя к географическому объекту. Но и за полярным кругом уходят в Лету времена первопроходческой вольницы. Арктика все плотнее обживается. Карта ее в целом уже сформирована. Живут и работают в этом краю давно по единым для всей страны законам. И хотя картографы чтут традицию называть именами людей мысы, острова, заливы, но делают это ныне в установленном порядке — так же, как на Большой земле называют города, поселки, улицы.
Камень. Невзрачный темный. Чуть окатанный где-то, может в русле горного ручья или реки, а может — тысячелетия назад — в морене растаявшего ледника. Окунув в воду, мастер разглядывает его, поворачивая в крепких, с въевшейся в кожу каменной пылью пальцах, и, в сколах увидев то, что искал, включает камнерезный станок.
В конце осени забелело Белое море. Щедрые морозы разбрасывают по его просторам громадные льдины, а обильные снегопады частенько белят их. Тихо в эту пору на море. Не слышно его голоса. Пожалуй, лишь тюлени нарушают зимний покой Белого моря. Много их в это время здесь собирается. Десятки тысяч гренландских тюленей, или, как их еще называют, лысунов, обживают беломорские льдины, устраивают на них залежки.