Север — особый регион нашей планеты, занимающий довольно большую часть ее территории.[ ...]
Народности Севера с древних времен населяют арктическую часть нашей страны, северную тундровую зону, бассейны множества рек таежной зоны, составляющих в общей сложности половину территории Советского Союза.[ ...]
В процессе освоения этой громадной территории народности Севера создали своеобразную культуру оленеводов, охотников, рыболовов и морских зверобоев, которая была возможна и, может быть, единственно рациональна в данных суровых природных условиях. Эти люди чувствуют себя здесь хозяевами, для них здесь всё родное и привычное. Тайга для них — большой и уютный дом, где человек всегда найдет приют, пищу и мудрого собеседника, У них выработались свои законы, уважение и почитание родной земли; священное правило каждого человека — бережливое отношение к природе.[ ...]
В тундре и в Ледовитом океане, который мы иногда называем безмолвным, наши арктические народы видят прекрасный мир, который они воспринимают и ощущают по-своему. Для них здесь все живое и нет земли лучше. То же самое говорят и жители Тихоокеанского побережья, бассейнов больших и малых сибирских и дальневосточных рек и морей. Для них водное пространство — это обитель жизни, дающая человеку пищу и все необходимое для жизни. Они прекрасно знают дыхание голубого континента, прислушиваются к нему и живут его богатством. Каждый, кто бывал на Севере, убеждается в этих замечательных их качествах. Тысячелетиями осваивая северные земли, они создавали свою традиционную культуру, народное искусство, слагали сказания и песни, красочные мифы и легенды, которыми мы восхищаемся и сегодня.[ ...]
В Ленинграде в художественной мастерской ИНСа детям тундры и дремучей тайги, в 30-х годах впервые покинувшим свои родные места и оказавшимся в большом городе, предложили создать на бумаге тот мир, в котором они родились и где проходила их жизнь. Этим юношам и девушкам творить было легко и трудно. Трудно было потому, что они взялись за дело, которым никогда не занимались их предки. Но им было и легко творить, так как они отражали близкие и дорогие им темы. При знакомстве с многочисленными художественными произведениями студентов ИНСа складывается впечатление, что каждый из них был интересным художником и по-своему талантливым. Дети природы, сохранившие еще свою непосредственность, они создавали удивительные картины, посвященные родным местам. Показывая во всей красоте взаимосвязь человека с природой, художники в какой-то мере отражали мировоззрение своих народов. По картинам северян можно было сказать, откуда приехал тот или иной художник и что его волнует больше всего.[ ...]
К. Панков создал картины, на которые художественная общественность обратила внимание еще при его жизни. Картины Панкова привлекают к себе как необычностью сюжетов, так и своеобразием сочетаний красок, подобранных художником, для которого природа — родной дом, где человек не одинок, а сливается с ней в единое целое и как бы является ее составной частью.[ ...]
Каждая картина К. Панкова, каждый рисунок поражает искренностью, доверием художника к природе; это размышления в красках. В мире нет ничего серого, безликого, неинтересного, утверждает своим искусством К. Панков. И он пишет желтое небо, красных рыб, зеленых оленей, белые стволы деревьев с синими ветвями. Глядя на его картины, панно, рисунки, мы начинаем острее ощущать краски окружающего нас мира, сильнее чувствовать красоту природы.[ ...]
Когда Панкову говорили, что в жизни нет того, что он изображает, он отвечал: «Я делаю так, как требует от меня чувство, чтобы все было радостным, красочным, веселым. В этом и есть действительность, которую я знаю». Некоторые сюжеты непонятны несведущему человеку. Например, на картине «Горы играют», демонстрировавшейся в Париже, рядом сосуществуют совсем разные сезоны— зима и лето. Среди лета лежат зимние реки. Снега нет, лед прозрачен, можно увидеть уснувших рыб.[ ...]
Будучи студентом ИНСа, Н. Воксин создал картины «Гиляки на промысле» и «Рыбак с острогой». В первой картине изображена охота на тюленей зимой. Вторая картина показывает, как нивхский юноша в национальной одежде добывает рыбу крючковым гарпуном с берега. Обе картины он нарисовал по личным впечатлениям. Вспоминая о своей работе над картинами, Н. Воксин говорил, что весенняя охота на нерп на лодках с гарпунами — зрелище удивительное и небезопасное. Охотники с риском для жизни передвигаются между быстро движущимися с шумом льдами, нередко перетаскивая лодки через большие льды к лежбищу зверя. Нерпы горделиво плывут на льдах, как бы наслаждаясь морским простором и слушая музыку разбивающихся льдов. Вот такую охоту по воспоминаниям и нарисовал Н. Воксин.[ ...]
Вернуться к оглавлению