Несколько лет я занимался кропотливым поиском биографических сведений о Прончищевой — первой русской полярной путешественнице. Мне приходилось, обнаружив парадоксальный факт, выдвигать предположения и отправляться в нелегкое, но увлекательное «путешествие» по неведомой стране, где на каждом шагу поджидают различные неожиданности, тупики и повороты.[ ...]
Систему архивных поисков я старался построить с помощью выдвижения и разработки различных предположений.[ ...]
Поистине грандиозно документальное наследие Великой Северной экспедиции. Конечно, мне удалось просмотреть только часть материалов о ней. И нигде не удалось найти даже имени жены лейтенанта В. В. Прончищева. Да это и понятно: ведь известно, что русское правительство при организации экспедиции соблюдало секретность, а ее участники должны были содержать в тайне полученные результаты.[ ...]
Следовательно, почти полгода перед отправлением в свое последнее путешествие супруги Прончищевы питались в Якутске кое-как, некачественными продуктами. Это, вероятно, сыграло в последующем для них роковую роль.[ ...]
Параллельно с изучением документов экспедиции я исследовал и материалы фонда Поместного приказа Архива древних актов, в котором хранятся тысячи дворянских прошений XVIII столетия.[ ...]
Занятная эта штука — поиск. Сейчас уже кажется, что все было так просто. Я чувствовал иное, когда вел его. Был он похож на движение в кромешной темноте: когда идешь вперед, глаза поневоле закрываются, выставляешь руки, ноги передвигаешь осторожно, чтобы не упасть. Но вот становится светло. И ты, оглядываясь назад, удивляешься тому, как робко двигался по этому пространству.[ ...]
И сразу же представляю: незадолго до начала экспедиции Василий женился на сестре друга. Породнившись, офицеры со своими спутницами отправились в далекие края. В Якутске Мария уговорила брата, чтобы он склонил В. Беринга к одобрению ее плавания вместе с мужем».[ ...]
А вот уже совсем иные строки в моих дневниковых записях: «Эта челобитная пример-майора Михайлы Чирикова от 14 марта 1757 года буквально выбила меня из колеи. Конечно, в данной родословной А. И. Чирикова более точные факты. Оказывается, у Алексея Ильича не было ни родных братьев, ни сестер. А была у него дочь — «девица Марья». Так что гипотеза моя оказалась неверной.[ ...]
Однако эта неудача не дает повода для паники. Снова и снова внушаю себе: нельзя падать духом и опускать руки, надо продолжать поиск. Когда ободряешь себя и говоришь самому себе, что ты — упорный, настойчивый, сильный, и в самом деле начинаешь ощущать в себе нечто подобное».[ ...]
Тишина читального зала Центрального государственного военноисторического архива. Перелистывая страницы ветхого описания сел и деревень Калужского наместничества, я вдруг подумал: «Если Василия и Марию похоронили в мерзлой земле Арктики, то здесь, в Центральной России, остались их родственники. Надо установить, с кем Прончищевы имели тесный контакт во второй половине XVIII века. Ведь тогда породнившиеся дворяне совместно владели крепостными деревнями».[ ...]
Вернуться к оглавлению