Мы молча смотрели друг на друга — я и море.[ ...]
Море северное и потому не синее, а голубовато-стальное широко раскинулось до самого горизонта и здесь, у берега, распахивало глазницы набегающих волн, отороченные седыми бровями пены. Море было огромным, и потому волны эти, накатывающиеся одна за другой на скалистый берег, и даже жестокие штормы, вздымающие где-то там, за горизонтом, настоящие водяные горы, для него не более чем едва заметная дрожь, пробегающая по коже. А кроме этой кожи — тонкой поверхностной пленки, называемой ней-сталью, — которую только и может обычно наблюдать человек, будь то с берега или с борта судна, тянется вниз могучая толща воды, сначала пронизанная солнечными лучами, затем все более сумрачная и, наконец, беспросветно-темная, тянущаяся так еще сотни метров до нижней «кожи» — бентали, отделяющей море от дна, на котором в спрессованных слоями скелетах погибших организмов «записана» вся его история.[ ...]
А осознать было надо! Мне же хотелось понять, больное оно или здоровое, а чтобы ответить на этот вопрос, нужно прежде всего суметь увидеть своего «пациента». Ведь любой врач начинает с осмотра больного и лишь потом принимается перебирать листочки анализов, смотреть на просвет рентгеновские снимки или вглядываться в судорожные росчерки электрокардиограмм. Но врач может увидеть пациента, мне же мешала разница в масштабах. Подобно бактерии, я видел лишь крошечный участок «кожи». И, пытаясь разглядеть за этим даже не деревом, а ничтожной травинкой огромный лес, я все смотрел и смотрел в глазницы набегающих волн.[ ...]
Тут есть два пути.[ ...]
Первый, наиболее очевидный, — это удалиться на достаточно большое расстояние и посмотреть на море с борта самолета или, еще лучше, с космического корабля. Целостность восприятия при этом резко возрастает, но столь же, и даже еще более резко, падает качественная разнородность получаемой информации.[ ...]
Все, что мы можем узнать из космических или аэрофотоснимков, относится лишь к тонкой поверхностной пленке, да и о ней мы узнаем не так уж много. Главным образом это поверхностная температура воды, измеряемая по излучению в инфракрасной части спектра, и цвет воды в видимом диапазоне, по которому можно косвенно судить о концентрации фитопланктона в поверхностных слоях. Если вода зеленоватая — фитопланктона много, и мы имеем дело с цветением, если вода голубая — фитопланктона мало (что характерно для тропических районов океана).[ ...]
Правда, эти недостатки аэрокосмических данных отчасти окупаются их количеством: никакие другие методы не позволяют получить одномоментную съемку огромных по земным понятиям акваторий с разрешением до полумили и выше. Но реализовать эти достоинства можно лишь после длительной и кропотливой калибровки аэрокосмической информации по данным обычных, десятилетиями отработанных методов.[ ...]
Такие не дистанционные, а контактные методы позволяют в настоящее время в любой точке океана получить данные о состоянии практически всех основных компонентов морской экосистемы в момент взятия проб. Но дальше опять встают те же вопросы.[ ...]
Решение этих вопросов мы находим на втором, принципиально отличном от первого пути.[ ...]
Вместо того чтобы получать крайне ограниченную информацию обо всем море сразу, можно попробовать научиться так статистически обрабатывать значительно более полные данные, получаемые в отдельных его точках, чтобы в результате математически создать целостный образ морской экосистемы. Здесь роль микроскопа, наоборот, играют уже не самолеты или космические аппараты, а достаточно мощные современные компьютеры.[ ...]
Вернуться к оглавлению