В широком комплексе исследований Советской Антарктической экспедиции едва ли не центральным звеном стали геологогеофизические работы, выполняемые преимущественно силами объединения «Севморгеология» (Ленинград) Министерства геологии СССР. Изучением антарктических недр заняты сегодня десятки специалистов, оснащенных современной аппаратурой, исследовательскими судами, тяжелыми самолетами...[ ...]
Ледяной щит как бы консервирует результаты геологических процессов, зачастую не давая, как это бывает на других материках, силам выветривания стереть их следы, и он же одновременно прячет их от глаз геолога. Средняя толщина антарктического ледяного щита превышает два километра, а максимальная (пока зафиксированная) достигает четырех с половиной километров. На карте со «снятым» ледниковым покровом виден в Восточной Антарктиде типичный материковый рельеф: обширные плато, внутренние моря, горные хребты. Например, горы Гамбурцева высотой до трех километров. Это — на карте, а на местности — бескрайний слабовыпуклый ледяной купол. Все неровности рельефа погребены. Что-то похожее на океан с его подводными горами. Западная Антарктида — архипелаги, цепи островов, разделенные впадинами морей... И все это тоже спрятано в чудовищной толще льда. Кое-где сквозь тело льда проклевываются каменные оазисы, хребты горных цепей или одинокие скалы — нунатаки, представляющие собой вершины подледных гор, достичь которых, не будь льда, смогли бы только альпинисты. Суммарная площадь обнаженных участков составляет всего 1% поверхности материка, остальные 99% — лед.[ ...]
Из дневника автора: «14.01. Первый вылет в горы. ...Провожаемый взглядами тюленей Уэдделла, Ми-8 долго тянулся над кромкой шельфового льда и наконец по долине выводного ледника вошел в горы. Фантастический мир пирамид и гребней, почти полностью закрытых белым. Общую структуру можно уловить, если бы вертолет летел помедленнее. По щекам долины — отдельные отвесные обнажения, но их не взять ни снизу, где почти вертикальное подножие из стеклянного «голубого» льда, ни сбоку, ни сверху. Наконец сели на хребтик. Вертолет не выключает винтов, корректный командир старается не показать нам беспокойства, с которым он то и дело поглядывает на небо (не затянуло бы!). Обнажены только сами граниты, а наиболее интересное и наименее прочное — контакты, зона разлома — все разрушено и ушло под ледник. Здесь хорошо снежного человека искать, а не геологией заниматься».[ ...]
Современная геофизика вооружает геолога своеобразным «рентгеном», проникающим сквозь ледник, однако представьте себе положение врача, которому позволено видеть пациента исключительно через экран рентгеновского аппарата, не вступая с ним в прямой контакт...[ ...]
Вот этим и трудна Антарктида как объект геологического изучения. И этим же бесконечно интересна.[ ...]
Роль лидера советской школы антарктических геологов на раннем этапе заслуженно взял на себя профессор М. Г. Равич, по специальности петрограф (то есть специалист, изучающий вещество и структуру горных пород), что было особенно ценно при направленности исследований тех лет на углубленное изучение локальных объектов. Вокруг него сплотилась немногочисленная, но сильная группа молодых ученых, из которой Д. С. Соловьев, Г. Э. Гри-куров, Е. Н. Каменев получили впоследствии широкое признание среди антарктических исследователей.[ ...]
И, по законам диалектики, в момент наивысшего успеха начали выявляться слабости. Организационный принцип «работаем там, где удобно» (то есть около действующих полярных станций), вполне оправдывавший себя в самые первые годы, когда любая информация была благом, со временем изжил себя. Возникла критическая ситуация: отдельные обнаженные участки оказались изученными на монографическом уровне, тогда как огромные пространства между ними оставались белыми пятнами в прямом и переносном смысле слова, не позволяя создать целостное представление о структуре материка. Нужно было в корне ломать сложившуюся методологию и оторваться от столь обжитых антарктических станций.[ ...]
Символом второго пятнадцатилетия стал самолет. Но не обычный, транспортный, а оборудованный для проведения аэрогеофизи-ческих работ, своего рода летающая лаборатория. При изучении покрытых льдом или морем пространств фигура геолога с молотком уходит со сцены. Основным инструментом исследования становятся геофизические методы, и в первую очередь аэрогеофизи-ческие, как наиболее мобильные и позволяющие в короткие сроки охватить огромные площади. У них, впрочем, есть минус — геологическая неоднозначность: один и тот же эффект, фиксируемый геофизикой, может обусловливаться разными геологическими причинами. Приблизиться к однозначному решению задачи помогает параллельное проведение независимых геофизических методов и комплексная интерпретация их результатов, а здесь снова на первый план выходит геолог, но уже иного профиля: геолог-интерпретатор, чувствующий физический смысл геологических явлений.[ ...]
Следующим шагом стал рывок в море Уэдделла в Западной Антарктиде, в регион тогда абсолютно новый, более тяжелый, чем район ледника Ламберта, прежде всего по причине крайне суровых ледовых и климатических условий и удаленности от традиционных путей советских судов и самолетов. О строении самого бассейна ничего не было известно... Впрочем, этот «недостаток» одновременно явился и главным побудительным стимулом, ибо под водной толщей моря Уэдделла были спрятаны ключи к познанию механизма сочленения древних «гондванских» и молодых «тихоокеанских» структур Антарктики и характера перехода от континента к океану, что в свою очередь должно пролить свет на проблему возможной нефтегазоносности.[ ...]
Вернуться к оглавлению