Наибольшим морально-этическим напряжением при оказании психиатрической помощи характеризуются ситуации, когда врач-психиатр принимает решение о применении мер медицинского характера в недобровольном порядке. Вплоть до середины XX в. недобровольная госпитализация подавляющей части душевнобольных считалась общепринятой социальной нормой. Как писал в прошлом веке английский психиатр Т. Модели: “Помешанные общим голосом общества исключаются из среды человечества”.[ ...]
Современный подход к недоборовольному лечению психически больных был обозначен в 1954 г., когда комитет экспертов ВОЗ по психическому здоровью определил госпитализацию социально опасных лиц с психическими расстройствами через суд как унизительную для них и их родственников. Дело в том, что существовавшее тогда во многих странах законодательство, регламентировавшее недобровольное лечение, копировало модель уголовного судопроизводства. В 1959 г. в Англии был принят закон о психическом здоровье, в котором, по сути дела, в полном объеме вводился современный принцип добровольности оказания психиатрической помощи, в том числе отменялись юридические процедуры перед стационированием психически больных. Согласно этому закону, принцип госпитализации в психиатрии должен быть таким же, как и в других областях медицины. Недобровольная госпитализация - всего лишь “особый случай” в медицине.[ ...]
К 1987 г. в большинстве европейских стран, а также в США и Канаде более 90% помещений в психиатрические стационары осуществлялось на добровольной основе. Нельзя не согласиться с мнением: “Когда медицинская помощь оказывается качественно, когда доброжелательна обстановка в стационаре, пациента, как правило, не требуется ни к чему принуждать”.[ ...]
Если говорить только о компетентных пациентах, то необходимо подчеркнуть следующую своего рода этическую аксиому: наличие каких-то психических расстройств у больного совсем не противоречит его способности дать добровольное, осознанное согласие на лечение. Несмотря на то, что в практике врача-пси-хиатра элемент патерналистского отношения к больным гораздо более выражен, чем у других врачей-клиницистов, получение добровольного согласия больного на лечение не должно здесь никогда сопровождаться обманом, угрозой или тем более - насилием.[ ...]
Чтобы полученное согласие больного на предлагаемое ему лечение отвечало также критерию осознанности, врач-психиатр должен разрешать подчас самые различные морально-этические коллизии. Учитывая некоторые из таких коллизий, специалисты рекомендуют при информировании больных о характере имеющихся у них психических расстройств непременно учитывать психотерапевтический момент. Они считают, что доказывать больному, что он “сошел с ума”, безусловно недопустимо. При получении согласия на лечение врачу предпочтительнее использовать более нейтральную лексику: “нервное расстройство”, “тяжелое нервное расстройство”, “навязчивые идеи с тенденцией возникновения бреда”, “обманы восприятий”. В общении с больными с приступообразным течением болезни, которые в период ремиссии критично относились к своим болезненным переживаниям, допустима более открытая информация: “вновь развился приступ психоза”, “снова возник бред” и т.д.[ ...]
Принцип добровольности при оказании медицинской помощи включает в себя право больного на отказ от медицинского вмешательства. Это право пациента закрепляется ст. 12 Закона РФ “О психиатрической помощи”. Ограничение права больного или его законных представителей на отказ от лечения допускается лишь в строго и четко оговоренных случаях.[ ...]
Предоставление психически больным гарантированного законом права на отказ от лечения порождает новые морально-этические дилеммы. В литературе ведутся дискуссии по поводу “специфического ограничения” правоспособности душевнобольных, когда пациент может быть признан сохранившим другие гражданские права, но одновременно - утратившим “право отказа от лечения”. Дело в том, что у некоторых душевнобольных может быть нарушена преимущественно способность суждения о болезни - феномен так называемой анозогнозии.[ ...]
В строгом смысле понятие “недобровольные психиатрические меры” следует отличать от понятия “принудительные меры медицинского характера” (“принудительное психиатрическое лечение”). Последнее понятие тоже отражает применение лечения без согласия (вопреки согласию) больного. Однако речь при этом идет о душевнобольных, совершивших общественно опасные деяния. Согласно российскому законодательству, принудительное лечение назначается и проводится по решению суда (ст.58 УК РФ, ст. 13 Закона РФ “О психиатрической помощи”).[ ...]
Вернуться к оглавлению