Мы стали богатыми в познаниях, но бедными в мудрости.[ ...]
Эта книга — менее всего сводка давно известного и вместе с тем попытка субъективного его синтеза. Она — плод раздумий и плацдарм для эмпирических умозаключений и гипотез, своих и высказанных другими авторами. Мне кажется, что большая часть обобщений верна и после всесторонней проверки и неизбежных поправок они смогут войти в состав теорий. Но даже если что-то будет отброшено прозой «гнусных» фактов, все же свод научных законов («теорем») современной экологии поможет консолидации ее в подлинно научную область знания. Сосредоточение фактов, пусть даже объединенных лишь умозрительной рыхлой схемой проблемной направленности, уже делает науку. И ей дают название. Но это наука фактов (в современной экологии часто сугубо отрицательных), а не позитивных идей. Большинство же ученых прошлого считали, что наукой управляет Ее Величество Мысль. Факту же, хотя он порой и немаловажен, даже определяет ход научного исследования, уготовлена лишь роль принца-мужа в доме королевы теоретического Знания. Однако до сих пор в мире нет приоритета мысли над умениями. И это понятно. Мысли эфемерны и приходят в голову, как говорил А. Эйнштейн, слишком редко. Даже верные обобщения, если они не технического утилитарного свойства, принято игнорировать. Это глубочайшая ошибка, даже, пожалуй, какое-то регулярное затмение сознания. Во всяком случае, быстрого реагирования не происходит, сколь бы мысль ни была плодотворна. Инерция действий огромна. Во многих случаях знание еще не есть понимание, а понимание не адекватно мотивации поступков. Отсюда многочисленные, иногда поразительные ошибки. За них мы расплачиваемся и кровавыми слезами, и лишними кровавыми мозолями. При этом чем примитивнее ложная идея, чем она дальше от глубинной эмпирики науки, тем она привлекательнее для многих, кто думать не умеет, да и не хочет.[ ...]
Ценность мысли была осознана давно. Не удержусь, чтобы не процитировать известных деятелей науки и культуры.[ ...]
Мышление все еще остается частным делом узких групп ученых. И если профессиональная школа мышления еще не возникла, что характерно для новых направлений развития знания, подобных современной экологии, любые теоретические обобщения проходят мимо внимания общества. Даже ученые говорят на разных языках. Они мыслят совершенно различными понятийными категориями. Наука в целом превратилась в строительство Вавилонской башни, зодчие которой говорят на разных наречиях и к тому же о разных предметах, не глядя в сторону друг друга.[ ...]
Интерес к мыслям и делам научного соседа, как правило, минимален. Отношение — полупрезрительное. Услышанное, за редчайшими исключениями1, обычно пропускают мимо ушей. Кажется, никому не приходило в голову высоко оценить достижения в отдаленной от своей области знания, просто даже понять их суть2. Да и не всегда это возможно из-за нарочитой сложности языков науки. Многие понятия и термины почти невозможно осознать даже при расшифровке их в специальных энциклопедических словарях. Боюсь, что и мне не удалось избежать этого порока, хотя я стремился к максимальной простоте изложения.[ ...]
Науки, разрабатывающие лимиты и ограничения для инженерии, всегда остаются париями знания, хотя они направляют ход его движения и предостерегают от заблуждений, а то и катастроф. Сейчас ясно, что неограниченная свобода технико-экономической инициативы опасна, ведет к экологическому краху. Но даже ясное осознание этого факта пока не сделало эколога другом инженера. Однако такая дружба была бы весьма общественно полезна и экономически эффективна.[ ...]
На такое взаимопонимание и направлена эта книга. В ней довольно много как будто бы вновь предлагаемых терминов и понятий. Большинство из них уже были использованы автором ранее и получили расшифровку в ряде его книг, статей и нескольких словарях3. Активного противодействия введению этих новаций научная общественность не оказала. Более того, авторские разработки, включая рисунки, в значительной своей части как должное вошли в «Экологический энциклопедический словарь» И. И. Дедю (Кишинев: Гл. ред. Молд. Сов. Энцикл., 1989. 408 с.). Видимо, это следует считать знаком согласия. Что касается терминов, то у них своя жизнь. Одни входят в науку, и авторов их принято упоминать, другие бывают забыты. И тут действует своеобразный естественный отбор. На все воля истории знания.[ ...]
Я ни в коем случае не претендую на истину в последней инстанции. Кое в чем приходится мучительно сомневаться. Предпочтительней был бы путь к обобщениям от большего числа точных констатаций, чем от полуинтуи-тивного видения общего правила, истинность которого выяснится лишь в ходе селекции нового знания. Однако легкокрылая мысль порой опережает сбор фактов. Птица она довольно редкая и иногда очень неудобная из-за необычности и кажущейся примитивности. Как будто давно известно, ну что тут огород городить? Между тем именно элементарные мысли порой людям либо не приходили в голову, либо, как сказано выше, они бессознательно игнорируют простейшие законы бытия — своего и природы.[ ...]
Мне бы никак не хотелось выступать этаким пророком-мыслителем. Идеи носятся в воздухе. Даже если порой кажется, что это придумал я, нет никакой уверенности, что тот же самый постулат не сформулировал кто-то другой значительно раньше и полнее. Собственно, авторство для науки не имеет никакого значения. Однако за некоторыми научными законами, правилами и другими обобщениями история знания давно закрепила определенные имена ученых. Их авторитет я старался поддержать. Хотя еще раз подчеркну — не власть авторитетов, а их мудрость правит наукой. Людей оценивает история. Не всегда справедливо. Но уж такова жизнь.[ ...]
Что касается этой книги, то если она явится ферментом для развития желания подумать, не согласиться, даже обругать автора за легковесность заключений, а тем более продолжить исследования в каком-то из предложенных направлений — это будет ее великим успехом. Автор больше всего боится равнодушия, поэтому в текст включены элементы публицистики. Прошу не обижаться, если кого-то задел за живое. Буду крайне благодарен тем, кто откликнется даже самой уничтожающей критикой. «Между крайними точками зрения лежит проблема, а не истина»,— писал И. В. Гете. Но видеть проблему — уже половина пути к истине.[ ...]
Аналогичные главы в дргуих документах:
| См. далее:От автора |
| См. далее:ОТ АВТОРА |
| См. далее:От автора |
| См. далее:От автора |
| См. далее:От автора |
| См. далее:От автора |
| См. далее:От автора |