Василий Васильевич Докучаев родился 1 марта 1846 г. в селе Милюково Смоленской губернии в семье небогатого сельского священника. С детства наблюдал тяжелый крестьянский труд, учился понимать роль земли в жизни человека, с интересом относился к окружающей природе. О своем родном селе он говорил: «...рельеф, геологическое строение и почвы данного уголка России могут служить типом тысячи подобных местечек... типом для !1/ю местностей нечерноземной России» (Докучаев, 1949, III, с. 134, 142). Именно эти места дали богатый материал для первых научных работ Докучаева.[ ...]
В 1867 г. он окончил Смоленскую духовную семинарию и как «лучший воспитанник» был направлен в Петербург в Духовную академию. Через три недели он покидает ее и поступает в Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета. С тех пор его жизнь и деятельность в течение 30 лет были так или ииаче связаны с университетом, и прав был Б. Б. Полынов (1948), говоря, что в отличие от других наук место рождения генетического почвоведения на Васильевском острове в Петербурге может быть обозначено совершенно точно.[ ...]
Отдельные работы и сборники трудов Докучаева публиковались неоднократно, прежде всего на русском языке, а также на английском (1893), французском (1879, 1882, 1892, 1893, 1895, 1897, 1899, 1900), чешском (1951, 1953), румынском (1953) и на языках народов СССР — украинском (1949, 1942), латышском (1957, 1959), молдавском (1950), казахском (1954). Чаще всего переиздавались книги «Русский чернозем» и «Наши степи прежде и теперь». В 1945 г., в связи со столетием со дня рождения ученого, правительство СССР учредило премию и золотую медаль имени Докучаева н поручило Академии наук СССР издать полное собрание его сочинений. В 1949—1961 гг. это издание, составившее 9 томов, вышло в свет. В 9-м томе приведен список работ о Докучаеве, изданных до 1958 г.; их число составило 1122. Перечисленные библнографо-статистические данные сами по себе свидетельствуют о крупнейшей роли Докучаева в истории почвоведения и естествознания вообще.[ ...]
В университете Докучаев слушал лекции ботаника A. IT. Бекетова (1825—1902 гг.), зоолога К. Ф. Кесслера (1815—1881 гг.), химика А. М. Бутлерова (1828—1886 гг.), минералога П. А. Пу-зыревского (1830—1871 гг.) и др. Сильно на него повлиял Д. И. Менделеев, с которым впоследствии Докучаев тесно сблизился, а также геолог А. А. Иностранцев (1843—1919 гг.). Окончив в 1871 г. университет, он в 1872 г. становится «консерватором геологического кабинета», а в 1880 г. занимает кафедру минералогии. Парадоксальный факт: создав новую науку о почве, Докучаев многие годы читал курсы минералогии и кристаллографии. Об этих лекциях лучше всего сказал его ученик П. В. Отоцкий: «Речь без пафоса, без жестов, без всяких ораторских красот, но спокойная, ясная, сжатая, кристаллически точная, меткая и образная... Мысли и факты, всегда ясные и точные, сами собою, помимо воли, укладываются в голове в стройном порядке и действуют с неотразимой убедительностью. По всей вероятности, обаятельны были не столько факты и мысли, сколько самый процесс легкого усвоения их и особенно та таинственная сила, присущая лишь крупным и сильным людям, которая невольно заставляет их слушать... Из моих учителей я знаю еще только одного, обладавшего таким же даром убеждения,— Д. И. Менделеева» (1903, с. 328).[ ...]
Первые научные работы Докучаева были посвящены изучению генезиса поверхностных отложений, форм рельефа, речной сети и болот Северо-Западной России и завершились изданием в 1878 г. книги «Способы образования речных долин европейской России». Во время защиты ее в качестве магистерской диссертации один из слушателей назвал его «русским Лайе-лем», предварив характеристику, которую через 60 лет дал Докучаеву Марбут. Действительно, рельеф и четвертичные отложения интересовали Докучаева с генетической точки зрения; стоя на актуалистических позициях, он нарисовал красивую и убедительную картину эволюции ландшафта в послеледниковое время.[ ...]
После реформы 1861 г. в России начал быстро развиваться капитализм, в том числе и в сельском хозяйстве, В связи с формированием внешнего и внутреннего хлебного рынка уже в первые десятилетия после реформы значительно увеличились распашки новых земель, преимущественно в районах юго-запада и юга черноземной зоны, где сложился обширный район торгового земледелия. Социально-экономическая обстановка требовала разработки агрономических вопросов, а также и тех проблем естествознания, на которых базируется технический прогресс в сельском хозяйстве. Появляются сводные работы но климату степной полосы, ее геологическому строению, растительности, существующим в России системам земледелия. Как мы уже видели, к середине 70-х годов и в почвоведении были сделаны существенные обобщения.[ ...]
Вопрос об изучении черноземной полосы поднимался в Обществе неоднократно. В 1843 г. предполагалось произвести научное исследование чернозема, но это не было осуществлено. Теперь же А. И. Ходнев и вице-президент Общества известный агроном А. В. Советов стали энергично заниматься этим вопросом. Летом 1876 г. Советов объездил черноземные губернии для выяснения состояния сельского хозяйства после засухи. В 1876 г. на двух заседаниях Общества с докладами о черноземе выступили Советов и Богданов, которые настаивали на необходимости самостоятельного, глубокого и специального изучения черноземных почв. На втором заседании выступил Докучаев — молодой в то время геолог, интересовавшийся генезисом «потретичных образований» и современных форм рельефа, т. е. таких элементоз природной среды, которые тесно связаны с почвами. Он отметил, что «все геологические факты относительно чернозема собирались до сих пор случайно, попутно, не по одному плану и не всегда с должной критикой. Значит, пользоваться подобным материалом для решения вопроса о происхождении чернозема нужно по меньшей мере с величайшей осторожностью» (1950, II, с. 20—21).[ ...]
Быстрый успех, сопутствовавший Докучаеву в разработке черноземного вопроса и выдвижении его на современный теоретический уровень, определялся во многом гениальностью ученого. Известную роль сыграло и то обстоятельство, что проблема «созрела» для научного решения. Докучаев был геологом — это освобождало его от ряда агрономических предубеждений: стремления разделять почвы на «хорошие» п «плохие», а не по происхождению, преувеличенного интереса к «пахотному слою» п игнорирования всего того, что находится под ним. В то же время обилие рискованных гипотез образования чернозема, высказанных геологами, ие позволяло идти по пути геологического объяснения генезиса этой удивительной почвы. Однако стратиграфический метод, которым пользовались геологи при описании обнажений, мог, при соответствующей его модификации, служить для описания почв, в том числе и черноземов, и выяснения их связей с подстилающими породами.[ ...]
По мере накопления материалов Докучаев выступал с отчетами перед ВЭО и публиковал их. Примечателен его отчет но итогам второго года полевых исследовании; в нем дается такое определение чернозема, которое очень продвинуло понимание сущности п свойств этой почвы. Определение сформулировано так, что его п сейчас нельзя опровергнуть. По Докучаеву, чернозем— «это такая растительно-наземная почва, толщина которой в среднем около 1—2 футов (А + В); она богата гумусом (который и находится в ней, может быть, в особом состоянии), вследствие чего обладает более или менее темным цветом и благоприятным образом относится к теплоте и влаге; образовалась при более хороших, чем почвы северные и юго-восточные — каштановые, климатических растительных и грунтовых условиях; ... он сравнительно богат растворимыми питательными веществами, которые и распределены здесь более выгодным образом для растений, чем в других почвах». Далее говорится, что «черноземные почвы очень тонкозернистые, рассыпчатые и вообще делаются гораздо скорее спелыми (в сельскохозяйственном смысле), чем другие почвы; содержат много фитолитарий злаков и вовсе лишены (по имеющимся данным) древесных остатков, откуда позволительно заключить, что леса при их образовании играли вообще ничтожную роль... Само собой разумеется, что некоторые из упомянутых признаков не только могут, но и должны встречаться порознь и у других почв, но их совокупность исключительно принадлежит чернозему» (1950, II, с. 57).[ ...]
Вернуться к оглавлению