Дружба с геологом и агрономом Джемсом Геттоном, знакомство с идеями Артура Юнга помогли А. Смиту понять роль почвы. Он считал, что увеличение плодородия почв, окультуривание меняют их свойства и экономическое значение. У него в зачатке мы находим мысль о том, что почва не только «произведение природы», но и продукт труда (Смит, 1962, с. 17, 128).[ ...]
Однако в XVIII в. Тюрго первым сформулировал закон убывающего плодородия почвы, согласно которому каждое последующее вложение в нее труда и капитала оплачивается все уменьшающейся прибавкой урожая. Более проницательным оказался французский просветитель и математик Ж. А. Кон-дорсе, который в своих «Эскизах исторической картины прогресса человеческого разума» (1794 г.) писал: «Существует, следовательно, не только возможность получать с одних и тех же площадей продовольствие для большего числа людей, но и каждый из этих людей, занимаясь менее тяжелым трудом, будет в состоянии питаться более разумно и лучше удовлетворять свои потребности» (Федоров, 1977, с. 39—40).[ ...]
Необходимо сделать вывод, что знания о почвах в XVI, XVII и особенно XVIII вв. продвинулись в Европе очень далеко. Почвоведение еще не стало наукой, но взгляд на почву стал более научным. Было высказано много гипотез о роли почвы в питании растений, дано первое ее определение, выделена и в первом приближении химически охарактеризована такая важнейшая составная часть почвы, как гумус, предложена реалистическая и удобная для практики классификация почв; наконец, сведения о почве и ее плодородии послужили основой для ряда социально-экономических доктрин.[ ...]
Мало известно о состоянии агрономии в России в первой половине XVIII в. Сведения о сельском хозяйстве того времени можно найти в «Книге о скудости и богатстве» И. Т. Посошко-ва, датируемой 1724 г. Однако эта работа социально-экономическая и вопросы агрономии в ней почти не освещаются. Интересно сочинение, написанное в 1724 г., «Краткие экономические до деревни следующие записки». Оно принадлежит перу В. Н. Татищева (1686—1750 гг.)—известного государственного деятеля, историка и географа, автора «Истории Российской с самых древнейших времен». Он хорошо знал природу и сельское хозяйство страны: окрестности Петербурга и Москвы, Урал (в течение пяти лет управлял уральскими заводами), засушливый юго-восток (четыре года был астраханским губернатором). Груд Татищева по сельскому хозяйству при жизни автора был известен в рукописях, и лишь в 1852 г. он был опубликован. Вот название некоторых глав: «О разделении земли», «О збере-жении лугов», «О пашне», «О навозе», «О посеве», «О садах и пчелах», «О копании каналов и прудов» и др. Последовательность глав логически выдержана; примерно такой же порядок изложения мы находим и в более поздних отечественных агрономических трудах. О земле говорится, что ее «надлежит верно измерять» и разделять «на четыре части: первая будет с рожыо, вторая с яровыми, третья под пар, четвертая для выгону скота». Надо ежегодно «оную землю переменять... по очереди». От такого севооборота «прибыль быть может и великий урожай хлебу». Навоз следует вносить под рожь, при этом почва «напитывается плодоносным соком».[ ...]
В. Н. Татищев настаивает на рачительном использовании всех земель. В пддтверждение можно привести такую его мысль: «...во всех полях, где есть низкие и болотные места, оные расчищать в пруды...», которые могут служить «для того, когда скотина в поле, ближе напоить можно, разводить рыб или удобнее мочить пеньку, чтоб праздно земли не было» (Татищев, 1852, с. 12—32).[ ...]
Интерес к почвам в это время диктовался уже известными причинами, связанными с улучшением земледелия, питанием растений и т. д., но в России возник еще один вопрос, усиливший этот интерес, а именно вопрос о черноземах, который в конце концов привел к возникновению генетического почвоведения. Уже в XV в. употреблялось в народе понятие «земля черная» (Кочин, 1937). В обиходном языке в России и на Украине слово «чернозем» широко бытовало и даже сложился особый, «народный взгляд» (по выражению В. В. Докучаева) па происхождение этой почвы от перегнивания многих поколений растений (Крупеников, 1974).[ ...]
Крупный и оригинальный вклад в развитие знаний о почве внес М. В. Ломоносов (1711—1765 гг.), что неоднократно отмечалось в литературе начиная с 1900 г. (Вернадский, 1901; Дик, 1976; Добровольский, 1973; Докучаев, 1900; Крупеников, 1963, 1974; Отоцкий, 1901; Ярилов, 1912, 1940; Buber, 1910; и др.). Его компендиум в этой сфере определялся рядом предпосылок: огромным интересом к природе и хозяйству России, вероятным знакомством с «разделением земель» на «Двинском Севере», изучением трудов европейских ученых, своих наставников — физика Хр. Вольфа, химика, геолога и металлурга И. Гепкеля и других во время пребывания в Германии.[ ...]
Вернуться к оглавлению