Десять тысяч лет назад Homo sapiens — кроманьонец совершил «неолитическую революцию». Среди многих ее последствий был и переход от собирательства п охоты к земледелию. По словам В. И. Вернадского, «открытие земледелия, сделанное более чем за 600 поколений до пас, решило все будущее человечества» (1970, с. 17). В этом «будущем» — теперь уже прошлом, представленном неисчислимыми гранями,— содержалось и знание человеком почвы. Сначала это были слабые проблески, но из них в конце концов возникло научное почвоведение.[ ...]
Человек перешел к земледелию «в поисках хлеба насущного», вынуждаемый иссяканием резервов охотничьей фауны, ростом населения (Андрианов, 1978; Семенов, 1974). Для земледелия надо было искать иовые площади и искать рационально. Человек каменного века шел к этому не оставленным и теперь методом проб и ошибок, но па какой-то, видимо довольно ранней, стадии земледелия накопил такие сведения о почвах, которые помогали, разумеется эмпирически и упрощенно, различать их и оценивать.[ ...]
Самый примитивный способ обработки почвы — мотыжный— требовал некоторых знаний о ее физических свойствах, к ним надо было приспосабливать конструкцию мотыг и родственных им орудий, от этого же зависел урожай.[ ...]
В лесистых и кустарниковых районах Азии, Африки, Европы, Центральной и Южной Америки люди довольно быстро перешли к подсечно-огневой системе земледелия. Она уже объединяла большую цепь технологических процессов, из которых многие были связаны с почвами: выбор лесного участка, подсека и пожог его, перемешивание золы с почвой, ее рыхление сначала палками, затем мотыгами, а в конце концов и плугами с металлическими сошниками. Возникали первые представления о роли золы в почвенном плодородии, ее значении для питания растений. Отражением идеи единства почвы, влаги, огня, леса и плуга явилось учение древних китайцев о пяти «первоэлементах»— воде, огне, дереве, металле и земле («чоу»), из которых возникает все многообразие мира (Хрестоматия по истории Древнего Востока, 1963, с. 439).[ ...]
Знание пойменных почв, да, собственно, п всего пойменного ландшафта, явилось предпосылкой для перехода к орошаемому земледелию. Правда, первоначально оно зародилось в предгорьях в местах разливов мелких ручьев, которые люди постепенно научились регулировать, по там оно неизбежно имело карликовый характер. Иная ситуация была в гигантских речных долинах Мила, Тигра, Евфрата, Инда. Здесь за несколько тысячелетий до нас (по некоторым данным, в VI тысячелетии до и. э.) уже существовала контролируемая ирригация земель, которая явилась главной функцией возникших здесь первых государственных образований. В них начали формироваться зачатки научно-практических знаний широкого аспекта (геометрия, астрономия, механика и др.), но однозначно нацеленных на обслуживание поливного хозяйства. Соответствующего уровня достигли здесь и знания о почве.[ ...]
По мысли известного историка Г. Т. Бокля, «в Азии цивилизация всегда оставалась в границах обширного пояса, где богатая аллювиальная почва обеспечивала человеку богатство». К северу тянулась «бесплодная страна», которая неизменно была населена кочевыми племенами. И далее: «Из двух первичных причин цивилизации (почвы и климата) плодородие почвы оказывало в древнем мире наибольшее влияние» (1863, с. 41, 46). Интересно, что Н. Г. Чернышевский в своем разборе труда Бокля не оспаривает приоритета почвы над климатом, хотя и замечает, что «исторические влияния сглаживают их силу» (1953, с. 535).[ ...]
Как на этот вопрос смотрели сами древние ирригаторы? Египтяне хорошо знали свои почвы, они понимали, что затопление разливами Иила полей увлажняет их, удобряет речным илом, о плодородии которого слагались легенды, и уносит соли, накопившиеся на поверхности почвы за сухой период (Will-cocks, 1913). По данным французского историка Г. Масперо и русского агронома и путешественника Н. Н. Клиигеиа, уже во времена первых фараонов в Египте был в ходу строгий кадастр, т. е. расценка земель по их площади, плодородию и доходности. Почвы делились на «пшеничные», подвергаемые искусственному затоплению; водно-болотные, предназначенные для культивирования гидрофильных растений и разведения птицы; «степные», не затопляемые Нилом. Почвы виноградников и садов отмечались особо. «Налоги платились соответственно площади и качеству земли» (Клингеи, 1960, с. 207).[ ...]
Вернуться к оглавлению