В 1929 г. С. Чепмен на симпозиуме по озону в Париже рассмотрел впервые схему фотохимических реакций в воздухе, которая в принципе объясняла существование в атмосфере слоев повышенной концентрации озона и атомарного кислорода. Более обстоятельно теория Чепмена была изложена им в 1930 г. [179]. В дальнейшем шло уточнение этой теории по мере получения новых данных о солнечной радиации и скоростях химических реакций. Однако для согласования наблюдаемых и расчетных данных о плотности озона потребовалось ввести в рассмотрение динамические факторы: циркуляцию, турбулентность, вертикальные потоки воз-д ха.[ ...]
Этот перечень важных для проблемы озона динамических факторов настолько широк, что сейчас наметилась тенденция их параметризации, например, путем введения одного или нескольких коэффициентов турбулентности в зависимости от масштабов и размерности модели.[ ...]
Другое развивающееся направление, чисто фотохимическое, было связано с расширением наших знаний о химическом составе и реакциях в атмосфере — об азотных, водородных и других соединениях и их важной роли как катализаторов — разрушителей озона. Это расширение резко увеличило количество рассматриваемых в теории озона химических реакций.[ ...]
Современная фотохимическая модель озоносферы должна бьпь основана на возможно более точном знании солнечного спектра и его вариаций, химического состава атмосферы, ослабления потока солнечной радиации за счет ее поглощения и рассеяния в атмосфере, результирующей способности солнечной радиации диссоциировать молекулы различных газов, констант скоростей химических реакций газов атмосферы.[ ...]
Информация о солнечном спектре, равно как и о составе атмосферы, получается из наблюдений с помощью приборов — детекторов, тщательно калибруемых в лаборатории. Данные о сечениях элементарных процессов поглощения, о скорости фотодиссоциации (фотолиза) и химических реакций основаны на фундаментальных лабораторных измерениях. Остановимся на последнем вопросе подробнее.[ ...]
Вернуться к оглавлению