Случайный дрейф и миграции генов среди животных обычное явление, приводящее к образованию экотипов. Что же касается человека, то в настоящее время, в условиях высокой подвижности населения, географические расстояния уже не играют роли. В этих условиях генный дрейф теряет значение как фактор популяционной динамики, в то время как еще в конце XIX в. можно было говорить о существовании неких групп населения, которые называли «изолятами».[ ...]
Однако нельзя забывать, что человек еще и социальное существо, поэтому на его генофонд действуют и весьма активно общественные отношения. Генофонд — это вся совокупность генов населения (любого биологического вида), обитающего на конкретной исторически сложившейся территории, а значит, и человеческой популяции. Различные социальные условия обусловливают формирование людей определенного генотипа, т.е. определенного сочетания генов, переданное родителями, обеспечивающее человеку жизнь. Но дальнейшие судьбы генов зависят от самого человека и общества, которые полностью распоряжаются жизнью человека, а значит, и его генами. A.B. Лосев и Г.Г. Провадкин (1998) считают, что «...тема генофонда в ее общественном звучании — это, по существу, тема экологии общества, включая экологию духа, культуры общественных отношений к Природе и Истории».[ ...]
Естественный отбор сыграл решающую роль в эволюции всех видов, в том числе и Homo sapiens. Человек современного типа возник в последнюю ледниковую эпоху, примерно 40—50 тыс. лет назад. На протяжении всей этой истории постепенно снижалась роль природной и возрастала роль искусственной среды в жизни человека. При этом изменялись величина и качественный характер давления естественного отбора.[ ...]
Давление естественного отбора в развитых странах вообще, а тем более в урбосистемах, значительно снижено. И тем не менее и в городской среде продолжают действовать зональные географические условия, отмечено даже формирование зональных адаптивных типов человека: тропический, пустынный, высокогорный, континентальный, умеренный, арктический. Учитывая, что человек занял такие пространства, где воздействия среды во многом противоположны, можно констатировать: человек, в отличие от животных, поставил вид в условия широчайшей экологической ниши, характеризующейся общей направленностью адаптаций. Освоение человеком огромного числа экологических ниш в природе стало возможным не только благодаря созданию искусственной среды, но и потому, что это привело к процессам «самонастройки» его организма к изменениям среды.[ ...]
Примерно то же происходит, если не человек меняет среду, а среда меняется в месте его проживания, на производстве и т.п. Например, повысился шум механизмов в цехе, уровень загрязнения и т.п., скажем, на какое-то время. Но если эти изменения происходят быстро и мощно, то эволюционные процессы, механизмы отбора уже не успевают, «отстают», и адаптация становится невозможной. Такой резкий дисбаланс системы вызывает стрессовые ситуации, приводящие к болезням человека, вплоть до генетических нарушений — мутагенных явлений.[ ...]
В городской среде к традиционным экологическим факторам добавляются: десинхроноз (несоответствие адаптаций географической зональности при трансширотных и трансме-ридеанальных миграциях), транспортная усталость, электромагнитные поля, симбиотная бактериально-вирусная флора, медицинские интервенции, информационное богатство среды, вирусная трансдукция (перенос генетического материала из одной клетки в другую с помощью вируса) и др.[ ...]
Существует проблема оценки качества городской среды. В природных экосистемах можно использовать виды-инди-каторы, действие отдельных экологических факторов, наличие тех или иных компонентов загрязнения и т.д. Но человек, в отличие от животных, сохраняет свои видовые морфофункциональные характеристики независимо от смены условий своей жизни, благодаря трудовой общественно-исторической деятельности, в результате которой и создалась новая «искусственная» среда. Поэтому оценка состояния среды обитания человека возможна лишь через состояние здоровья самого человека.[ ...]
Вернуться к оглавлению