Системы моральных ценностей определяют поведение человека, ставя перед ним главные и второстепенные цели, к достижению которых он стремится. Их изучает аксиология — учение о ценностях, в котором взаимодействуют понятия и методы многих гуманитарных наук. Системы ценностей основной массы людей, с одной стороны, определяют поведение каждого человека, с другой — сами меняются в зависимости от этапов исторического развития, стадий этногенеза и объективных условий жизни. Л. Н. Гумилев отметил, что во всех этносах, история которых доступна достоверному исследованию по описаниям современников, разным стадиям этногенеза соответствовало доминирование разных ценностей. В фазе пассионарного подъема люди, определяющие поведение всего этноса, руководствуются чувством долга и считают необходимым «быть тем, кем ты должен быть», и ради достижения идеала, даже совершенно иллюзорного, готовы отдать жизнь не только чужую, но и свою. Постепенно, со снижением в этносе уровня пассионарности, в системе ценностей людей на первые места выходят все более эгоистические мотивы: «будь самим собой», «будь как все», «какое мне дело до всех до вас ». Можно подобрать и другие выражения для характеристики отношений личности и этноса, к которому конкретный человек принадлежит.[ ...]
Ясно, что устойчивость этноса как некоторого единства постепенно уменьшается, и хотя накапливаются богатства, развиваются искусства и наука, при столкновении с молодым, имеющим высокий уровень пассионарности этносом старый этнос оказывается обреченным. Это необычайно интересный аспект истории человечества, очень ярко описанный в нескольких книгах Л. Н. Гумилева, вышедших, в основном, в 80-90 годы. Наверное, законы этногенеза, описанные в них, применимы и к современной ситуации. Европейский суперэтнос уже достаточно стар, он пережил стадии высокой пассионарности в Средние века, и признание прав человека, личности, главной ценностью на закате истории этноса вполне закономерно. Российский этнос существенно, по крайней мере на 500 лет, моложе, в нем еще достаточно высок уровень пассионарности, и как бы мы ни хотели воспринять европейские принципы (современные!) взаимоотношений человека и государства, это будет, по крайней мере, сложно. Слова «патриотизм» и «любовь к Родине», если законы этногенеза справедливы, долго еще не станут у нас определениями отсталости.[ ...]
Среди этих ценностей на первых местах должны быть задачи сохранения природы нашей планеты, предотвращения дальнейшего развития экологического кризиса, его преодоления, а уже с этих позиций следует, может быть, оценивать права человека и права государств. Некоторое злоупотребление словом «должен» в этом случае не просто отражает отвлеченный идеал. Пренебрежение необходимостью изменить основы жизни человечества на Земле приведет к тем большим трагедиям в жизни наших детей и внуков, чем медленнее мы будем это «должен» превращать в «есть».[ ...]
Вернуться к оглавлению