Новый стиль мышления вырабатывается на основе внешне очень небольшой перестройки модели мира (4 на рис. 4.1): все блоки глобальной системы рассматриваются не как изолированные друг от друга, а как подсистемы общей системы, т. е. глубоко интегрированно. Границы биосферы, социума как бы стираются, подобно тому как в организме неотрывны его органы и ткани, а в человеке неразделимы социальные и биологические черты. Эта единая большая система была названа социоэкологической, или (менее удачно) — биоэкономической.[ ...]
В течение долгих веков человечество исходило из представления о неисчерпаемости природных ресурсов и возможности беспредельного расширения своих «внешних пределов» в ходе преобразования природы и пространственной экспансии. Столкновение с внешними пределами — ограниченностью природных ресурсных возможностей — на первых порах, как указано выше, породило не экономное отношение к естественным благам, а, наоборот, стремление к «эффективному» их использованию, а проще говоря, к хищнической эксплуатации. Она чревата весьма серьезными и далеко идущими последствиями. Чтобы их избежать, необходим учет этих последствий, а он реален лишь на основе знания ресурсных возможностей, лимитов эксплуатации естественных ресурсов и сознательного управления природопользованием с учетом этих ограничений.[ ...]
В. И. Вернадского можно трактовать как разумное управление развитием, учитывающее интересы всей суммы человеческих потребностей и сохранения природы в геологической фазе, наиболее соответствующей этим потребностям.[ ...]
В экономической подсистеме каждый из ее трех блоков3 — материального производства, воспроизводства природных ресурсов и воспросизвод-ства производителя-человека в широком смысле этого понятия, включая социальные механизмы,— не может оптимизироваться без учета всех остальных подсистем. При этом оптимизация должна осуществляться не на основе принятия прочих подсистем за стандартные раз и навсегда данные ограничения, а, как сказано выше, с учетом функционально-динамического их характера, на базе динамических моделей.[ ...]
Незнание истинного количества естественных ресурсов уподобляет хозяйство тому посетителю ресторана, что смело заказывает блюдо за блюдом, не ведая сколько денег в его кармане. В отличие от горе-посетителя ресторана, экономика не может расчитывать на мягкосердечие «официантов» природно-экологического потенциала и должна ориентироваться в складывающейся ресурсной ситуации, наперед зная ряд лимитов и возможностей в использовании естественноресурсных благ.[ ...]
К сожалению, пока ошибки тут весьма значительны. Так, в сводке мировых прогнозов 1970 г.1 указывалось, что в 1980 г. мировой улов рыбы и морепродуктов составит 100 млн т. Авторы прогноза исходили из того факта, что, по оценкам экспертов, Мировой океан производит в год около 40 млрд т различных организмов, а мировой улов морепродуктов увеличился с 1940 по 1967 г. с 20 до 60 млн т. Исходя из этого и сделан прогноз на 1980 г., а также более отдаленный 2000 г.: сделан вывод о возможности доведения уловов к 2000 г. до 150—200 и даже более млн т, т. е. до уровня полного удовлетворения мирового спроса на рыбу к тому времени.[ ...]
В табл. 4.1 предпринята попытка классификации природных ресурсов с выделением естественных единиц запаса и использования. Подробная расшифровка таблицы по конкретным ресурсам с указанием их нынешнего состояния сделана ниже. Она дает представление о разнообразии ресурсов, степени их антропогенного изменения и о лимитах эксплуатации. Эти лимиты станут ясны после обсуждения табл. 4.1 и перечисления эмпирически выведенных порогов нарушения природных систем.[ ...]
Рисунки к данной главе:
| Смены парадигмы восприятия связей биосферы и человека (объяснения в тексте) |
 |