Поиск по сайту:


Рассмотрим зависимость урожая некоторой сельскохозяйственной культуры (пшеница, ячмень и т.п.) от агроклиматических факторов. Обычно в роли этих факторов выступают температура приземного слоя воздуха и влажность почвы. Известно, что в развитии растений существуют периоды (причем весьма короткие по сравнению со всем вегетационным периодом), когда требования к температуре и влажности очень жесткие. Сумеет система пройти сквозь это ’’игольное ушко” — конечный урожай будет большим, не сумеет — невысоким. Другими словами, некоторое конечное состояние системы очень чувствительно к малым вариациям параметров в определенные локальные фазы ее развития и мало чувствительно в остальные времена. Не правда ли, типичная ’’катастрофическая” ситуация, существующая в реальной действительности? С другой стороны, к настоящему времени разработаны многочисленные модели так называемого ’’программированного урожая”, и в основе каждой из них — та или иная модель роста растения. Все они опираются на известные представления из физиологии растений, а кроме того, широко используют эмпирику. Но если теперь проанализировать эти модельные зависимости с точки зрения теории катастроф, то ни одна из них этих реально существующих катастроф не содержит. По-моему, отсюда ясно следует вывод — в каком направлении нужно развивать эти модели. Вот вам первая практическая польза от теории катастроф. И на этом мне бы хотелось закончить эту главу.

Рассмотрим зависимость урожая некоторой сельскохозяйственной культуры (пшеница, ячмень и т.п.) от агроклиматических факторов. Обычно в роли этих факторов выступают температура приземного слоя воздуха и влажность почвы. Известно, что в развитии растений существуют периоды (причем весьма короткие по сравнению со всем вегетационным периодом), когда требования к температуре и влажности очень жесткие. Сумеет система пройти сквозь это ’’игольное ушко” — конечный урожай будет большим, не сумеет — невысоким. Другими словами, некоторое конечное состояние системы очень чувствительно к малым вариациям параметров в определенные локальные фазы ее развития и мало чувствительно в остальные времена. Не правда ли, типичная ’’катастрофическая” ситуация, существующая в реальной действительности? С другой стороны, к настоящему времени разработаны многочисленные модели так называемого ’’программированного урожая”, и в основе каждой из них — та или иная модель роста растения. Все они опираются на известные представления из физиологии растений, а кроме того, широко используют эмпирику. Но если теперь проанализировать эти модельные зависимости с точки зрения теории катастроф, то ни одна из них этих реально существующих катастроф не содержит. По-моему, отсюда ясно следует вывод — в каком направлении нужно развивать эти модели. Вот вам первая практическая польза от теории катастроф. И на этом мне бы хотелось закончить эту главу.

Скачать страницу

[Выходные данные]