В ОЯТ содержится большая часть радиоактивных материалов, возникающих в атомных реакторах. Переработка ОЯТ - самый экологически грязный этап всего ядерно-топливного цикла. Проблеме ОЯТ, его переработке посвящена специальная брошюра в настоящей серии (Яблоков, 2000..).[ ...]
Однако главную опасность представляют не эти слабо и средне активные ТРО, а колоссальное количество (многие тысячи тонн) конструкционного металла реактора, труб первого контура, стенок бассейнов выдержки и других материалов после завершения срока службы реакторной атомной установки. Несколько десятков лет выведенный из строя атомный блок стоит, чтобы снизился уровень радиоактивности за счет естественного распада. Но затем приходится его разбирать, и куда-то изолировать тысячи тонн высоко-, средне- и малоактивных ТРО.[ ...]
Теоретически возможно было бы подождать несколько сотен лет, и тогда почти все радионуклиды реакторной установки естественным образом снизят свою активность до приемлемых пределов. Может быть, так и будет, и эти многоэтажные махины мертвых атомных реакторов с постепенно остывающим атомным сердцем на протяжении сотен лет будут стоять страшными памятниками нашей безумной цивилизации. Ведь для их разборки «до зеленой лужайки» необходимо затратить суммы, сравнимые со стоимостью строительства, и никто особенно не спешит это сделать ни в России, ни в других странах (подробнее об экономических проблемах снятия АЭС с эксплуатации см. Яблоков, 1997).[ ...]
Однако даже через сотни лет никуда не исчезнут некоторые долгоживущие («вечные» - см. гл.4) и высокоактивные радионуклиды, возникшие в отработавшем ядерном топливе. Сейчас большая часть ОЯТ хранится в пристанционных или других временных хранилищах.[ ...]
Выше были приведены некоторые данные, характеризующие масштаб образования и выбросов радионуклидов от предприятий атомной энергетики, действующих в штатном режиме, без аварий и катастроф. Оценивая эти выбросы, атомщики постоянно подчеркивают, что они составляют ничтожную часть от общей радиоактивности биосферы, или что они оказываются меньше, чем радиоактивные выбросы от угольных электростанций. Эти аргументы лишь на первый взгляд убедительны (см. далее главы 5 и 6). На самом же деле АЭС мира ежегодно вместе с электричеством производят средне- и долгоживущих радионуклидов общей активностью сотни миллионов кюри. И значительная часть этих радионуклидов попадает (или, в конце концов, попадет) в окружающую среду, неуклонно увеличивая общую радиоактивность биосферы и нарушая эволюционно сложившийся радиационный баланс Земли.[ ...]
Подчеркну еще раз, что за внешне объективными официальными терминами «среднесуточный», «среднемесячный», «среднегодовой выброс» могут скрываться крайне опасные для живой природы и человека многократные разовые превышения концентраций радионуклидов в выбросах АЭС. Именно кратковременное повышение концентраций короткоживущих изотопов йода (йода-133 с перидом полураспада в 20,9 час и йода-131 с периодом полураспада 8 сут.) стали причиной тысяч заболеваний раком щитовидной железы после взрыва на Чернобыльской АЭС. Трудно избавиться от ощущения, что «средние» величины выбросов широко используются в немалой степени для того, чтобы замаскировать опасное влияние предприятий ядерной индустрии. Поэтому для понимания истинных масштабов опасности, исходящей от АЭС, важны не столько эти «средние» выбросы, сколько реально наблюдаемое радиоактивное загрязнение вокруг АЭС.[ ...]
Вернуться к оглавлению