Поиск по сайту:


С восточным ветром наползал холод. Он надвигался постепенно, будто его тяжесть не позволяла ему быстро перемещаться. Ночью 21 мая барометр начал падать. Стоял непроницаемый мрак, когда я поднялся наверх. Усиление ветра, метание теней от фонаря указывали на то, что надвигается новый шторм. Утром, довольный тем, что могу оставаться в укрытии, я долгое время работал в аварийном тоннеле при свете свечи, поставленной в небольшое углубление в снегу. В тот день я пробивал запасной выход длиной 22 фута. То, что наметил, было сделано, и я опустился на ящик, размышляя о красоте свечного огонька и белизне грубо обтесанного снега. Вскоре меня начал тревожить нарастающий шум, исходивший от вращения чашек анемометра. Понимая, что ветер усиливается, я отправился наверх, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо неполадок.

С восточным ветром наползал холод. Он надвигался постепенно, будто его тяжесть не позволяла ему быстро перемещаться. Ночью 21 мая барометр начал падать. Стоял непроницаемый мрак, когда я поднялся наверх. Усиление ветра, метание теней от фонаря указывали на то, что надвигается новый шторм. Утром, довольный тем, что могу оставаться в укрытии, я долгое время работал в аварийном тоннеле при свете свечи, поставленной в небольшое углубление в снегу. В тот день я пробивал запасной выход длиной 22 фута. То, что наметил, было сделано, и я опустился на ящик, размышляя о красоте свечного огонька и белизне грубо обтесанного снега. Вскоре меня начал тревожить нарастающий шум, исходивший от вращения чашек анемометра. Понимая, что ветер усиливается, я отправился наверх, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо неполадок.

Скачать страницу

[Выходные данные]