Поиск по сайту:


Боже! Сколько впечатлений увез я из первой любимой своей поморской деревни! На крылечке дома ноги там вытирали не о какую-то тряпку, а о кусочек сеточки. На некоторых крестах открытого морским ветрам кладбища была вырезана трагичная даже в лаконичности своей надпись: «Взят морем». А сколько разговоров пытался я запомнить — о внезапно налетавших штормах, о приметах, о промысле акулы, белухи, семги, наваги, тюленя, о том, на какие штуки способен человек, оторванный на дни и недели от любимых людей и мест! Вот тогда-то я и услышал впервые от старожила деревни, вместе со мной провожавшего глазами какое-то морское судно, желтовато светившее нам издалека в осенней темени: «В Мезень идет». И так уважительно, завораживающе звучало это слово — Мезень, что невозможно было не запомнить.

Боже! Сколько впечатлений увез я из первой любимой своей поморской деревни! На крылечке дома ноги там вытирали не о какую-то тряпку, а о кусочек сеточки. На некоторых крестах открытого морским ветрам кладбища была вырезана трагичная даже в лаконичности своей надпись: «Взят морем». А сколько разговоров пытался я запомнить — о внезапно налетавших штормах, о приметах, о промысле акулы, белухи, семги, наваги, тюленя, о том, на какие штуки способен человек, оторванный на дни и недели от любимых людей и мест! Вот тогда-то я и услышал впервые от старожила деревни, вместе со мной провожавшего глазами какое-то морское судно, желтовато светившее нам издалека в осенней темени: «В Мезень идет». И так уважительно, завораживающе звучало это слово — Мезень, что невозможно было не запомнить.

Скачать страницу

[Выходные данные]